– Ну что же. Я как раз намеревалась постричься после поездки.

Джулия уселась поудобней, и Жасмин принялась стричь.

– Может тебя и под блондинку покрасить? – спросила Жасмин, когда работа была готова.

– Но так мы будем совсем похожи, да и краски сейчас нет под рукою.

– Ну как знаешь. Под светлыми волосами легче прятать седину. Я же вижу как она у тебя прёт.

– Это после смерти мужа так обильно проявилась.

В это время в комнату зашла Элен и, увидев красоту, которая навела на мать Жасмин, сказала:

– Я тоже хочу, чтобы меня постригли так стильно.

– Элен! Неудобно певицу заставлять работать парикмахером, – возразила Джулия.

– А мне не трудно, мне в удовольствие, – возразила Жасмин.

– Вот видишь мать. А за это я вам песенку спою французскую.

– Отличная идея! – обрадовалась Жасмин, – живо садись.

Жасмин принялась стричь девушку, и чем больше она её стригла, тем сильнее нарастало, так называемое, чувство дежавю. Девушка Элен была копией девушки Жасмин, практически её клоном. Лицо, форма головы, структура волос и даже манера разговаривать – всё было похоже.

«А ведь очень возможно, что я ей прихожусь родной тёткой» – пронеслась в голове у Жасмин смешная мысль.

Это предположение ещё больше начало утверждаться, когда Элен запела. Она пела ту самую песню, текст которой написала когда то Жасмин. Это была выражением её чувства тоски по отцу, возвращение которого она ждала всю жизнь. Послевоенная публика слушала певицу Жасмин с замиранием сердца, и со слезами на глазах, а после неоднократно вызывала на бис.

Время летело, и Джулия с Жасмин беззаботно её провожали. Подружкам нравилась обоюдная кампания. Только однажды Жасмин отлучилась куда то, но вечером они опять были вместе.

Однажды на обед Жасмин явилась с загадочным видом, с бутылкой отборного коньяка.

– У нас сегодня какой то праздник? – удивилась Джулия.

– Можно и так сказать, – ответила серьёзно Жасмин.

– Ты меня пугаешь, подружка. Живо говори, в чём дело.

– Давайте сперва выпьем, а потом поговорим.

Они поели и выпили.

– Ну, теперь можно?

– Теперь можно, – ответила Жасмин и положила на стол какие то бумаги.

– Что это? – спросила Джулия насторожено.

– Это анализ ДНК наших волос. Слыхали про современную методику генетической дактилоскопии? – удивила всех Жасмин.

– Что это всё значит? – стала возмущаться Джулия.

– А ты почитай сама.

– Не буду я ничего читать, – сердито сказала Джулия, – ты специально тут гостила, чтобы брать у нас материал для тестов?

– Мама! Зря ты так наезжаешь, – вмешалась Элен, – тут нет никакого злого умысла. Правда, Жасмин?

Жасмин вместо ответа налила себе ещё одну рюмку и залпом испила.

Элен поняла, что надо разрядить обстановку, взяла документ и принялась изучать.

– Не может этого быть! – воскликнула она, медленно опуская бумагу.

– Чего не может быть? – спросила Джулия уже в более спокойном тоне.

– Жасмин твоя сестра!

Обычно в театральных постановках, после такой ошеломляющей репризы, наступает долгая немая сцена, а иногда и вообще опускается занавес. Сцена с нашими тремя женщинами тоже не отклонилась от классических законов драматургии.

Первой очухалась Джулия. Она взяла бумаги и тоже прочла содержимое.

– Жасмин! Неужели это правда? Как могло такое произойти?

– Очень просто мама, – весело вставила Элен, – после интимного общения мужчины с женщиной получается потомство.

– Между моим отцом и матерью Жасмин был интим?

– Ну, разумеется, был, – продолжила Элен, – и результат этого интима стоит перед тобой в виде Жасмин. Хронологически всё сходится. Немецкая оккупация, французский город Кан.

– Отец мне об этом ничего не рассказывал, – медленно выговорила Джулия.

– Ну, ещё бы! Стал бы он тебе рассказывать о всех своих случайных связях, – озорным тоном ответила Элен.

Жасмин налила рюмки, на сей раз не только себе.

– Я думаю, нам сейчас стоит за это выпить.

Все дружно подчинились её призыву.

– Не знаю, как ты Джулия, но я это почувствовала, когда впервые увидела тебя в самолёте. Наше сходство с самого начала резануло глаза. Причём, не потому что на нас были одинаковые чёрные платья, нет, хотя и это подчёркивает наличие схожих вкусовых предпочтений.

– У нас похожие черты лица, – вставила Джулия.

– И не только.

– А что ещё?