И зачем я пошла сюда? Сидела бы себе в комнате, и никого не трогала, а теперь у меня нет даже шанса выбраться из домика, под завязку набитого, раскаченными до невообразимых размеров мужчинами.

— А, ну, отошли все! — грубый голос, точно раскат грома, сотрясает помещение.

Все замирают. В том числе и я. В ушах грохочет собственное сердце.

— Анвар, ты чего? — спрашивает тот, кто держит меня.

— Ризван узнает, что руками трогали — бошки свернет.

Мужик брезгливо отталкивает меня.

— У нее не морде не написано, что лапать нельзя, — огрызается мужчина.

— У нас тут все бабы общие, — поддакивает кто-то.

— Рты закрыли, и слушайте! — стоит на своем Анвар. — На эту, — показывает на меня, — даже не смотреть, ясно?! Все запомнили? Вам шлюх обещали, значит, ждите!

Никогда не думала, что буду так рада видеть этого мужчину. А сейчас готова расцеловать его за то, что спас меня. Боюсь даже представить, что было бы, если бы Анвар не появился вот так во время…

Теперь уже за плечо меня хватает спаситель. Он буквально вытаскивает меня из бани на улицу.

— Ты какого хрена сюда приперлась? — мужчина отталкивает меня от себя и смотрит прямо в глаза.

Он так же обнажен по пояс, как и те, другие прихвостни Ризвана. От его грозного вида появляется желание сжаться в маленький комочек и разрыдаться.

— Я… я просто… я просто помочь хотела, — запинаясь на каждом слове объясняю я. Губы дрожат, как у малыша, у которого только что отобрали игрушку.

— Помогла? — цедит Анвар. — Довольна?

Его сильно разозлил мой поступок. Страшно подумать, что будет, когда о нем узнает Ризван. Мне кажется, от него можно ожидать чего угодно. Ни один человек на свете не вызывал во мне столько страха.

— Анвар, прошу, не рассказывайте ему… — всхлипывая, молю я.

Какая же я глупая! Зачем я пошла на это? Мне кажется, от переживаний, которые я испытываю сейчас, можно задохнуться.

— Шевелись, давай! — командует мужчина, подталкивая меня вперед.

Мне ничего не остается, как выполнить приказ. Методы успокоения инвара мне хорошо известны. И попасть под ледяные струи снова не хочется.

Мужчина провожает меня до моей комнаты. Сам тоже заходит в помещение вместе со мной.

У меня появляется какое-то нехорошее предчувствие. Внутренне сжимаюсь, предвкушая наказание.

— Никогда больше так не делай! — предупреждающе рычит Анвар.

— Я ничего такого не хотела… — оправдываюсь, как могу.

— Не хотела, но сделала! Они бы на тебе живого места не оставили!

Губы снова предательски сжимаются, и я начинаю плакать.

— Прекращай это дело! Ризван соплей не любит.

— Я не специально, — всхлипываю.

— Тебе что сказано было делать?

Опускаю голову.

— Сегодня на улицу больше не выходи. В комнате хозяина жди, как он сказал. И не зли его, Настя. Не зли.

Настя

Анвар уходит, и я остаюсь одна в комнате, как заключенная.

Хотя, я и есть заключенная.

Меня держат в страхе, в чужом доме, откуда нет выхода. Теперь еще и на улице запретили появляться.

Надежда бьется в груди отчаявшейся птицей. Безысходность пульсирует в каждой клеточке моего тела. Она буквально причиняет боль.

О своей семье я уже не думаю. Папа не успеет спасти меня до того, как все случится, как Ризван сделает со мной то, что хотел.

Предательские слезы я смахиваю сразу же. Мне хочется быть сильной, не сдаваться. Выстоять перед трудностями, не потеряв себя.

Через некоторое время меня приглашают на обед, потом на ужин. Весь остальной день я провожу одна в комнате. Желание выходить даже в коридор отбилось напрочь.

Я жду вечера с опаской. Чем темнее становится за окном, тем сильнее меня колотит. Пытаюсь уснуть, но это оказывается нереальным. Как только закрываю глаза, передо мной встает позорная сцена у бассейна.

Вечером, когда густая тьма опускается на территорию особняка, за мной приходит Соня.

— Тебя велели проводить в комнату хозяина, — сообщает мне она.