Она снова замолчала и на сей раз ей понадобилось больше времени для того, чтобы досказать оставшиеся слова. За это время я успела сопоставить пазлы своих кажущихся старинными воспоминаний: момент в Ристалище, когда Франций “ради справедливости” уточняла, в какой именно Металл Платина собирается обращать меня – открытая поддержка Золота; бросок в защиту меня от Бария и, как результат, её сломанная шея – ещё одна открытая поддержка стороны Золота; со слов Бария я узнала о том, что Платина сломал шею Золоту, благодаря чему он в итоге и догнал меня, после чего Франций вдрызг разругалась с Платиной – плюс одна монета в копилку симпатий Золоту; и, наконец, самое сложное – она не хотела уходить из Рудника, но подняла свою руку в самый последний момент только из-за того, что свою руку поднял Золото, который, в свою очередь, взял курс на Австралию только потому, что этот курс взяла я.

– Ты определилась? – вдруг слегка приподняла брови Франций. В ответ я одарила её непонимающим взглядом. – Платина или Золото?

– Если ты хочешь быть рядом с Золотом – будь.

– Я так и думала. – Похлопав коня по шее, она развернулась, но на выходе из стойла вдруг остановилась и, немного подумав, бросила через плечо в мою сторону не взгляд, но слова. – Если кто-то захочет быть рядом с тобой – будет. Сопротивление с твоей стороны может быть оправданным только в том случае, в котором ты действительно не желаешь видеть этого человека рядом с собой. Но ты ведь не желаешь не этого.

На сей раз она не хотела получить от меня ответ. А потому, сказав эти слова, сразу же ушла.

Тщательной подготовкой походного снаряжения для меня занялась Теона. Пока я бегала по Руднику в стремлении утолить свой голод перед новизной зачёркиванием фразы “успеть-сделать-всё”, она собрала для меня лучший из возможных комплектов. После принятия душа переодевшись в обтягивающий чёрный комбинезон, я принялась осматривать предоставленные мне вещи. На кровати лежал небольшой рюкзак, рядом с которым нашлись две бутылки с водой, аккуратно сложенный комплект сменной одежды, зажигалка, катушка черных ниток с иголкой, карманный фонарик… Остальные мелочёвки я досмотрела позже. Моё внимание привлекло шевеление занавески. Переведя взгляд на окно, я увидела его открытым, хотя была на сто процентов уверена в том, что уходя в ванную комнату я оставляла его закрытым. Подойдя ближе, я увидела на подоконнике за занавеской необычное: большой кусок шоколадного торта, упакованный в прозрачную коробочку, поверх которой лежал один маленький цветок подсолнуха, украшенный тонкой веточкой астильбы. Перед глазами сразу же замигали вспышки воспоминаний. Ристалище:

“–…Когда выберешься отсюда, что ты хочешь делать первые свободные сутки?

– Хочу съесть торт.

– Торт?

– Ты меня накормил им за несколько суток до начала Металлического Турнира. Такой круглый, политый шоколадом и внутри еще были свежие малиновые, и клубничные ягоды… “

“ –…Хорошие подсолнухи. Вкусные.

– Вообще-то, изначально они планировались в качестве цветов, а не еды. Если бы я хотел накормить тебя семечками, я бы их тебе нащелкал…”.

Теперь я помнила всё. И правда заключалась в том, что то, что я помнила о Платине со времён Металлического Турнира, было ценнее всех других моих воспоминаний… Я так ощущала.

“ – Никогда… – я врезалась в несокрушимую грудь Металла хрупким человеческим пальцем. – Никогда не оставляй меня!

– Не оставлю”.

Ведь эти слова произнесли мы.

…Я резко выглянула в открытое окно, неосознанно желая увидеть стоящего под ним Платину. Но на улице никого не оказалось. И зрение Металла в этот раз мне не помогло – не выявило никого таящимся в кустах, только обнаружило очередного потомка Марсохода, сидящего на увитом плющом заборе. Мне стоило посмотреть влево, в сторону дальних пристроек, но я не сделала этого. Закрыв окно, я взяла с подоконника подарки и направилась с ними в сторону кухни. До выхода из Рудника оставалось немногим больше двух часов. Внутри меня всё переворачивалось от переживания: я только недавно начала ходить без очков и всё ещё пользовалась глушащими наушниками. Становилось страшно от одной только мысли о том, что я могу подвести всю команду своими всё ещё неотрегулированными способностями. Может быть, моё волнение сможет подавить шоколадный торт с малиновым чаем? И спрятанный в нагрудном кармане, напротив пронзенного сердца, маленький цветок подсолнуха.

Кармелита, Барий, Спиро, Клэр и Радий пришли проводить нас. Мы выходили через подземный переход, ведущий в горы, чтобы в лагере Блуждающих не распространились слухи об уходе из города большей части Металлов. Долгие годы Рудник находился под присмотром всего пяти Металлов, сейчас в нём всё ещё оставались пятеро из нас. Ничего страшного не произойдёт. Рудник не падёт. И мы вернёмся домой.

Под горячий свет мерцающих факелов мы попрощались с теми, кто оставался на страже одного из последних городов Евразии, на страже надежды целого человечества. Кармелита вдруг всплакнула при объятиях с Тристаном и Тринидад, после чего назвала меня “любимой и единственной племянницей” и попросила меня вернуться домой в течение ближайших месяцев, а не десятилетий. Это подняло градус моего волнения, которое усилилось ещё сильнее сразу после того, как все мы сорвались с места. Бег по подземному тоннелю, мелькания мерцающих огоньков в нём вызвали серию вспышек перед моими глазами и подняли с глубин моего шаткого подсознания беспокойные воспоминания, которые я предпочла бы не вспоминать… Похоже, я сейчас бежала через тот самый тоннель, через который больше трех десятилетий назад меня вынесли из Рудника мои воры.

Быть может, нам стоило выбрать другой путь?..

Искры завораживали. Оранжевые и желтые, в центре белые, а по рваным краям алые, они взмывали вверх, словно желали достать до высоких звёзд. Зрелище было красивым, но омрачённым мучительными стонами, разливающимися с противоположной стороны костра.