– Сам не знаю, просто смотрел новости того времени и вдруг увидел эти интересные данные. Часто над ними думал, словно эта волна-часть нашей истории.
– Мда, действительно часть истории. После этой волны все покатилось под откос. Президента убили, границы закрыли, по всей стране начались облавы на неблагонадежные элементы, появились отдельные тюрьмы для разных видов преступников и одна, особая, в которую свозили совсем отмороженных преступников. Потом вроде эта тюрьма рухнула, завалив камнями всех, кто там сидел, а охрана вовремя оттуда уехала. Читала слухи, что ее намеренно взорвали. Но, про твою волну я нигде информации не находила, даже намеков на слухи.
– Это надо места знать. – улыбнувшись, сказал Гоша. – И в нашем инфопространстве есть черные дыры.
– Есть еще что-то интересное? Может про Красные купола?
– Про них ничего. Они появились, и до сих пор стоят, по всему земному шару. Никто так и не смог войти или выйти из них.
– Все это конечно интересно, но пора готовиться к ночному походу в амбар. Сегодня ночь отца.
Полночь. Отец Маруси встал в центр амбара, сжал компас, и в ту же минуту над собравшимися образовалось окно. Оно ширилось, и вот уже стало, словно огромный телевизор.
В тишине стояли пятеро, усиленно всматриваясь в картинку
Маруся взялась комментировать:
– Смотрите, это Вита. Она передает своего ребенка на руки какой-то женщине. Та его уносит. А теперь на новой картинке дом ребенка в Алябино. Вот он, ее маленький сынишка. Его украли из детского дома прямо в пижаме. Теперь он живет в доме Романа, давнего друга Виктора. Посмотрите, вон на комоде их фотография со школьных лет. Оба не так сильно изменились, узнать можно. На столе лежит свидетельство о рождении и карточка-свидетельство о смерти его родителей.
– Как его зовут? Не могу рассмотреть. – уточнила Маруся.
– Тимофей. – проговорил Гоша.
– А, что сейчас происходит? – Маруся отпрянула от картинки.
– Его увозят в какую –то особую зону. Смотрите, видите воздух колыхается, словно от жары, а ведь на людях в машине зимняя одежда. – прокомментировал Гоша. – А еще видите, вдалеке стоит женщина в черном балахоне, она, словно ведет машину. Внутри все сидят недвижимо. Мальчик выходит и самостоятельно топает в этот странный воздух.
– Так, а теперь то что? Компас что ли сломался? Почему дальше ничего нет?
– Боюсь, компас не ломался. Тут другое. Это не наше измерение. – проговорил дед. – Считается, что было когда-то параллельное нам место, в котором обитала нечисть, но знали об этом единицы.
– А, как ты об этом узнал?
– Случайно. Зашел не вовремя к другу в кабинет, а у того был серьезный разговор. Вот я случайно и подслушал.
– Понятно. Значит, компасу туда нет хода. Получается, что он «видит» только по нашему измерению?
– Да.
– Делаем вывод, что семья нашего Виктора, те самые Вишневы из столицы, банально скрылись в параллельной вселенной. Туда, же, и вывезли повзрослевшего сына Виктора и Виты. – выдохнула Маруся.
– Вполне возможно. – ответил дед. – Если компас даже мертвых находит, то этих точно должен был найти. А он не нашел. Вывод напрашивается сам собой.
– А, чью могилу ты искал, дед? – спросила Маруся.
– Могилы Виты или Виктора. И компас нашел. Я уезжал много раз по делам, искал их. А когда нашел, обнаружил, что внутри могил пусто. – ответил дед. – Теперь, думайте сами, что это значит.
– Ладно, оставим пока этих двоих в покое. Думаем, как найти гребень. Должен же кто-то помимо Зарецкого знать, где он скрыт.
– Я знаю, кто мог бы. – проговорил Гоша.
– Вряд ли это возможно, столько времени утекло. – проговорил Константин.
– Есть такое место, где хранится вся информация, которая стекалась в старый Интернет. – ответил Гоша. – Надо покопаться в родственниках и собственности Зарецкого.
– Не хочу вас отрывать от такой интересной дискуссии, но в могиле Зарецкого тоже никого не оказалось. – проговорил дед и вышел из комнаты.
– Заговор! – проговорила Маруся.
– Как пить дать! – вторил ей Гоша.
Отец с братом промолчали.
Глава 7
– Неужели, дед потратил на Зарецкого свой последний полет? – устрашилась Маруся.
– Я бы тоже так сделал. – проговорил Гоша. – Он, и родственник, и враг. В нашем роду столько намешано линий, что никто не разберется. А если он еще и не умер, то тогда совсем не понятно, что происходило в тот момент, в истории семьи.
