Еленка коснулась губами напитка, отвела кубок и спросила:

– Ты кто? Лазутчик?

Незнакомец мучительно замешкался:

– Это... Ну... в общем, я - пришелец, что ли...

Девчонка приоткрыла рот.

– Пришелец? Откуда?

– Со звезд.
– В этом незнакомец был тверд.

– Лжешь, - сказала Еленка. Незнакомец смутился.

– Я, нет... Это так... Честное слово... Девчонка мучительно задумалась, ухватив рукой подбородок.

– Разве на звездах можно жить?
– спросила она.

– Нет, - заулыбался пришелец, - но около многих звезд есть планеты, такие же, как эта, на которой вы живете; и...

– Ясно, - отрезала мира Ель и назидательно сказала: - Говори короче: мужчине непри-лично говорить так долго.

Она захохотала, глядя на незнакомца, и соскользнула с пенька на траву.

– Меня зовут Женя, - сказал пришелец.
– А Вас?

– Ель, - с чувством сказала Еленка, - мира Ель.

Она села в траве, подтянув ногу.

– Нет, - сказал Женя, - Вы все-таки настоящее чудо. Я хочу сделать ваш портрет, сударыня.

– Не говори мне неясных слов, - мрачно сказала Еленка, - я могу разозлиться. Ель. Мира Ель. И все.

– Виноват, Ваше Высочество, я исправлюсь.

Еленка, улыбаясь, почесала локоть. Женя снял с сучка белую куртку и набросил на узкие желтые плечи девчонки. Еленка сунула руки в карманы. Белое пятно куртки рассекала оливковая полоса обветренной кожи. Над воротником в неловкой улыбке блеснули белые камешки зубов. Внизу под загибающимся бортом зеленели колени.

– Елочка, Еллль, - сказал Женя, любуясь, - есть такое деревце. Милое, зеленое, колючее.

Еленка согнула ногу, задрав вверх гладкую зеленую подошву. Тускло сверкнул камень в рукояти ножа.

– Я не зеленая, - сказала она, - это я землянику собирала.

– Я понял, - сказал Женя.

Он коснулся затылка гостьи. Еленка недобро дернула головой. Ее ладошка жестко приклеилась к запястью пришельца и отвела его руку в сторону. Девчонка прищурила черный асфальт взгляда. У Жени похолодело в животе от этой четкости и уверенности движения. Щенячья голень, пристегнутая к ножу, исчезла в траве.

– Вон там, - сказал Женя, - стоит летающий корабль. Идемте, мира Ель, - я покажу его Вам.

– Летающий...
– сказала Еленка, улыбаясь, - я еще плавающих не видела... Стол брать будешь?

– Завтра, все - завтра, мира Ель! Пришелец сунул руки в карманы и, весело мотнув головой в сторону тропы, двинулся к лесу.

– Ж-женя, - сказала Еленка, вприпрыжку догоняя пришельца, - ты зря хохочеш-шь, веселишься... Я знаю... У тебя умер отец?

Пришелец вздохнул, грустно улыбнулся.

– Вы опять правы, фея лютиков и стрекоз, - у нас на корабле беда. Но что же мне прикажете, целыми днями плакать? Или искать местных волшебниц и, рыдая на их твердом плечике, просить помощи?
– Пришелец показал пальцем на плечо Еленки.

– Женя, - спросила девчонка, - вы - солдат?

Пришелец задумался.

– Должно быть, да. Я, мира Ель, - солдат Космоса.

– Тогда понятно, почему вы не плачете, - сказала девчонка.
– Солдат не плачет.

Еленка встала на колени перед пеньком и протянула греющейся ящерице кустик земляники. Ящерица опустила змеиное веко и вытянула вперед зубастую нижнюю челюсть.

– За что вы так цените вояк?
– Женя, согнувшись, искал землянику: если вдруг зверю покажется мало.

Еленка нахмурилась. Она сорвала ящеркин хвост и резко встала. Тополь шумел за спиной пришельца. Женя глупо и радостно улыбался.

– Я - солдат, - жестко сказала девчонка.
– Не веришь?

Над землей блеснул поющий солнечный зайчик. Тело девчонки согнулось смуглым кузнечиком, исчезло. "Нога - в цзюй-цуэ, колено, пах..." - считал пришелец. Теплый ветер подкинул подбородок. Пришелец опустил глаза. На напряженной коричневой подошве висела приклеившаяся раздавленная ягода земляники. Над хворостиной ноги чернели окна глаз и две руки в неполном треугольнике. "Если мяукну, - отметил пришелец, - получу в висок на сладкое... Что-то вроде нашего "богомола"... Матка бозка, какая она гибкая!.." Он качнулся: ноги девчонки застыли чуть отклоненной струной. Женя улыбнулся: не ребенок, а взведенная машинка для убийства.

Еленка опустила ногу.

– Ты мог защититься, - сказала она, - ты мог убить меня. Я знаю. Почему ты этого не сделал?

Женя повернулся к тополю. Узкое лезвие вонзилось в кору сантиметров на пять. Женя подержал прохладную рукоятку, затем выдернул нож и перебросил хозяйке. Та ловко вогнала лезвие в ножны.

– Потому что я люблю Вас, мира Ель. Девчонка подобрала куртку и подошла к пришельцу.

– Должно быть, я тоже тебя люблю. Мне было неприятно тебя убивать. Женя развел руками.