На улицу мальчик выходил, когда его класс отправлялся на уроки, во второй половине дня, чтобы ни с кем не встречаться. Ему не хотелось видеть сочувствующих и жалеющих взглядов и вообще никого видеть не хотелось.

***

Алёшку он заметил издалека. Тот бегал по футбольному полю за мальчишками лет восьми-девяти, которые играли большими гоночными машинками. С ними гоняла ещё и девчонка, в руках которой был огромный вертолёт. Федька по обыкновению устроился на лавочке и стал наблюдать за происходящим. На первый взгляд, дети вроде бы играли, но на самом деле Алёшка только пытался присоединиться к игре. Старшие ребята его дразнили, подзадоривали друг друга убегать от Алёшки, как от какого-то монстра, и не давать ему машинку. Хотя у одного мальчика их было целых две. Федькин взгляд привлекла ярко-красная куртка, которая двигалась по тротуару чуть выше над полем.

«Алиса?.. Нет, не она… обознался. Она ведь должна быть сейчас на уроках».

Федьку бросило в жар. Уж кого-кого, а её он точно не хотел бы сейчас встретить. Алиса училась в параллельном классе вместе с Генкой Шаповаловым. Может, потому что она не была похожа на остальных девчонок из их параллели, на неё часто заглядывались мальчишки. Может, потому, что очень красиво танцевала на всех школьных праздниках, а может, потому, что она недавно приехала к ним из другого города. Девочка жила где-то поблизости, и Федька часто провожал её взглядом из окна, когда она шла из школы. Раньше Алиса всегда ходила на матчи клуба, и, ему казалось, что улыбалась именно ему. Однажды, после какой-то победы она подарила Федьке маленького мягкого розового медвежонка. После того рокового матча Федька почти решился позвать девочку в кино. Они собирались с ребятами отметить победу, но не сложилось. Точнее, победу отмечали, но без Федьки.

Мальчик снова перевёл взгляд на поле. Старший мальчишка тащил прочь Алёшку за ногу, а тот пытался вывернуться, но не мог, и только царапал оголившуюся спину об искусственное покрытие. Всё сопровождалось гоготом остальных:

– Давай, убери этого дурачка отсюда!

Парень не выдержал. Он встал и поковылял прямо к ребятам. Завидев приближающегося Федьку, обидчик отпустил Алёшку. Малыш держался из последних сил, его глаза были полны слёз.

– Он не дурачок! – возразил Федька жёстко. – Как вы можете так обижать ребёнка, который вдвое меньше вас? Ещё и все на одного? Чего молчите? Не научились считать, сколько это, вдвое меньше? Объясню: ему четыре года.

– А что он бормочет что-то непонятное. И с виду не такой уж и маленький совсем.

Уголки Алёшкиных губ поджались вниз, ресницы задрожали, а по розовым щёчкам с ямочками покатились крупные слезинки. Федька протянул ему руку и малыш, уже не сдерживая слёз, прижался к нему.

– Это очень низко – обижать того, кто слабее, и кто имеет какие-то недостатки. Да, Алёшка плохо говорит, но кто-нибудь из вас хотя бы раз попробовал к нему прислушаться? Если вам жалко поделиться машинкой, то и играли бы где-нибудь в безлюдном месте, где нет детей, которые могут её у вас попросить. Или тогда играть неинтересно, когда вам никто не завидует? Я помню, вы ребята так хотели в футбольный клуб, но, знаете, таким там нет места. Там команда, единая и целая. Один за всех и все за одного. А вы – не команда.

Ребята покраснели и опустили глаза. Федька встал на колено здоровой ноги, заправил Алёшке футболку и одёрнул курточку.

– Пойдём, Алёшка, я тебе мяч принёс. Настоящий, футбольный. Ещё и с автографом. Эти ребята больше тебя не тронут. – Он с укором посмотрел на подростков. – Никогда.

– Фека – лысый луг! – вдруг заключил малыш и посмотрел ему в глаза.

– Лысый луг? А почему лысый? – Федька добродушно рассмеялся и снова обнял мальчика. – Чего ж я лысый? Вроде бы не очень, – он автоматически пригладил рукой короткие волосы на голове. – Ладно, пойдём!

Настроение у недавно весёлой компании явно испортилось, и ребята посеменили прочь с площадки. Федька дал Алёшке мяч и предложил побросать его в проём сломанной ограды. Как раз там, где стояла его лавочка, а сам потихоньку костылём отбивал робкие броски.

Мимо снова шла компания во главе с Генкой. Тот споткнулся о прислонённый к лавке Федькин костыль, и выругался:

– Слушай, ты бы не мог пойти посидеть со своими костылями к бабушкам на лавочку? Инвалидам вообще на спортплощадке не место! Шуруй куда-нибудь к таким же, как ты! – Генка со злостью снова пнул костыли, и те упали на землю. Федька сцепил зубы, чтоб удержаться и ничего не сказать.

Вдруг к Генке сзади подскочил Алёшка. Малыш вцепился ручонками сзади в его ветровку и стал кричать:

– Ты плохой! Плохой! Очень злой!

Тут же послышался женский голос:

– Алёшка, стой! Что ты делаешь! Отпусти мальчика, сейчас же! – к ним подбежала женщина, чуть моложе Федькиной мамы, и стала отдирать Алёшку от Генки.

– Во, злющий! Ща покусает! – послышались злые замечания.

– Мамаша, заберите своего бешеного ребёнка! Если он на людей кидается, то на цепь его посадите! Говорят, помогает, – огрызнулся Генка.

– За сына я прошу прощения, а вам-то сколько лет, молодой человек?

Генка и компания, ничего не ответив, удалились.

– Алёшка, ну как ты мог? Что на тебя нашло? Если ты так будешь себя вести, я тебя накажу, – строго сказала она сыну.

– Простите! – Федька беспомощно пытался достать костыли, чтобы подняться. – Я вас очень прошу, не ругайте Алёшку! Он не виноват ни в чём! – Женщина обернулась на Федьку, а Алёшка быстро помог достать костыли и подал мяч. – Всё из-за меня. Этот парень сказал очень обидные вещи по поводу моих костылей, а Алёшка заступился.