Как только они разместились, малолетняя пассажирка тут же принялась удовлетворять свое любопытство.

– Бабуля, а почему эта тетя сидит вместе с нами?

Женщина улыбнулась.

– Анечка, тетя тоже летит в Ялту.

– К бабушке Вере? – Удивилась девочка.

– Нет! К бабушке Вере она не летит. – Вновь улыбнулась женщина и взглянула на Серафиму.

Серафима, растроганная непосредственностью девочки, тоже ответила женщине улыбкой.

– Я лечу к своей сестре, Анечка. Тебя, кажется, так зовут?

– Да! – кивнула Серафиме любопытная малышка.

В этот момент в салоне появилась стюардесса, и все внимание девочки переключилось на нее. Девушка с проницательными серыми глазами, которая встречала их на пороге лайнера, мило улыбнулась, объявила о взлете, после чего попросила всех пристегнуть ремни.

Серафима откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В полете обычно она предавалась воспоминаниям, и за этим занятием время ускоряло свой темп.

Вот и теперь ей сразу вспомнился позапрошлогодний роман, который и случился в Ялте, куда она летала часто. Там, с мужем и племянником жила ее двоюродная сестра Ирина, которая предоставляла ей для отдыха одну из комнат в своем большом двухэтажном с мансардой доме, доставшимся им с мужем по наследству от его покойных родителей.

Тогда, в августе Серафима прилетела в Ялту, и у нее впереди было целых три недели отдыха перед занятиями. Папа, правда, предлагал ей поехать по путевке за границу, но Серафима так соскучилась по Ялте – месту, к которому приросла с самого раннего детства, отдыхая там постоянно, правда тогда еще не в доме мужа Ирины, а в небольшом домике ее мамы – тети Вали, которая приходилась родной сестрой Анне Сергеевне. И к тому же, зимой на каникулах она уже летала на десять дней в Швейцарию, да и по Ирине с племянником Серафима очень соскучилась.

Серафима тогда еще училась в МГУ, и это лето как раз было предшествующим последнему году обучения. Она встретила Богдана в первый же день на пляже.

Полна нетерпения, после пары часов общения с родными, она отправилась к морю. Время близилось к полудню, и к этому часу на пляже было полно народу. Пробравшись сквозь торчащие то тут, то там зонтики, навесы и лежанки с распластавшимися на них загорелыми телами, она, отыскав свободное местечко, небрежно бросила туда свои вещи. Потом, закрутила на затылке длинные русые волосы, и в предвкушении долгожданного блаженства, бросилась в воду. Когда она вернулась, и, расстелив на песке голубое махровое покрывало, с удовольствием на него улеглась, надвинув на лицо панаму, мимо нее сначала прошел какой-то мальчик, а вслед за ним мужчина. И вдруг возле самого уха Серафимы раздался треск. Она тут же сдвинула с глаз панаму и обнаружила, что треск раздается из – под ступни мужчины, которая в этот момент как раз и находилась возле самого ее уха.

– Ой! – воскликнул мужчина – я, кажется, на что-то наступил.

И тут Серафиму осенило. – Уж не на мои ли очки он, «кажется» наступил! – Она приподнялась на локте, желая изо всех сил усомниться в своей догадке и не увидеть раздавленными любимые солнечные очки. Мужчина, тем временем, тоже наклонился, и, встретившись взглядом с Серафимой, с любопытством на нее взглянул, приподняв брови. А потом, покопавшись рукой в песке, извлек оттуда ее очки, а вернее то, что от них осталось.

– Девушка, это Ваши очки?

Серафима горестно вздохнула.

– Это были мои очки – сказала она.

– Действительно были. – Подтвердил мужчина. – И что, они вам уже надоели?

– Надоели? – возмутилась Серафима.

– Ну да, раз Вы решили положить их у меня на пути и заставили безжалостно раздавить. И теперь за эту услугу я попрошу у Вас компенсацию.

– Компенсацию? – изумилась Серафима, не преминув обратить внимание на приятную внешность мужчины.

– Конечно! И причем, двойную. За раздавленные очки и моральный ущерб.

– Интересно! – воскликнула Серафима. – Уж кому требуется компенсация за все сразу, так это мне!

– Ничего подобного! – возразил молодой человек. – Я испытал досаду от содеянного, а это, согласитесь, является немалым душевным потрясением!

Между тем, спутник мужчины – мальчик, примерно восьми лет, взял его за руку и потащил за собой.

Пошли, Богдан – сказал он, и при этом возмущенно взглянул на Серафиму, которая так некстати появилась у них на пути.

А Серафима, в свою очередь, обратив внимание на то, что мальчик называет мужчину по имени, почему-то с радостью, совершено не объяснимой для постороннего человека, подумала, что он вовсе не его сын.

– А ты иди, Славик, иди! – сказал мужчина мальчику.

– Один?

– Ну да.

– А ты?

– А я приду попозже. Скажи бабушке, чтобы она пока для меня обед не разогревала, хорошо?

– Хорошо! – ответил мальчик, снова метнув на Серафиму возмущенный взгляд, и обиженно поджав губы, медленно побрел с пляжа.

– Он кто? – спросила Серафима.

– Внук хозяйки, у которой я снимаю комнату. – Ответил Богдан, а потом представился Серафиме.

– Как Вы уже слышали, я Богдан, а Вы?