— Мне сказали, что ты с мужчиной из школы вышла?

Людмила не удивилась. Выходит, что ему уже донесли.

— Следишь за мной?

— Охраняю то, что принадлежит мне, — поправил, — так что за пацан был с тобой?

— Мой одноклассник. Я с ним случайно встретилась. Он живёт недалеко от школы. Мне было с ним по пути. Я и прошлась с Ваней и его сестричкой.

— О чём говорили?

— О школе, о наших одноклассниках, кто как в жизни устроился. Всё.

— Всё? На свидание звал?

— Нет.

Родион усмехнулся. Девушка так резко ответила, что выдала себя с головой. Да и подрагивающая нижняя губа о многом сказала.

— Приглашал. Не ври. Накажу за ложь, Люда, — процедил, сгребая её в объятия, прижимая к себе.

Люда опустила вниз голову, прижимаясь носом к широкой мужской груди. Просто некуда было деться. Родион так крепко держал, прижимал к себе. Лучше уж вдыхать его запах, чем смотреть в хищные глаза.

— Я ему отказала. Ты ведь не тронешь парня. Он не виноват.

— А зачем ты пошла с ним? Я ведь предупреждал, чтобы рядом с тобой не видел никого, у кого между ног есть член! Или ты слов не понимаешь? — вроде бы Рахманов и говорил спокойно, но в голосе слышались решительные стальные нотки.

Людмила снова ощутила сухость в горле. В голове зашумело. Боялась этого мужчину. Ещё больше испугалась за Ваню. Ничего не отвечала. Упёрлась лбом в мужскую грудь.

Родион услышал, как девушка странно засопела, а после почувствовал, как его рубашка в области груди стала влажной.

— Ты сырость решила разводить? — в голосе мужчины слышалось удивление. Обхватил девушку за плечи и отстранил от себя. Перевёл взгляд на заплаканное личико. Удивился ещё больше. Вроде ничего не сделал. Не тронул её, а она ревёт.

— Ты чего плачешь?

— Я просто переживаю за Ваню. Ты ведь ничего ему не сделаешь, Родион?

— А этот сопляк так дорог тебе?

— Я просто не хочу, чтобы по моей вине пострадал человек. Любой. Я не знаю, как ты, но я не смогу жить с таким грузом. Я же ничего не сделала. Просто поговорила немного по пути из школы. Неужели мне запрещено абсолютно всё?

— Успокойся. Не реви. Не трону я этого Иванушку. Но, Людмила, впредь ошибки не прощу. Я сказал, чтобы мужиков рядом с тобой не было, значит их не должно быть. Узнаю, что ты снова ослушалась, буду разговаривать с тобой иначе, и вряд ли конечности твоего хахаля останутся целыми. Имей в виду. И мне плевать кто он тебе! Друг, одноклассник, коллега или просто знакомый. Чтобы ни с кем не была. Подруг тебе вполне хватит.

Людмилу бесили приказы. Не хотела чувствовать себя собственностью этого бандита. Но именно таковой себя и чувствовала. Но должен же быть выход из этой ситуации? Хорошо, что хоть пообещал Ваню не трогать. Уже легче.

— Родион, скажи, чего ты хочешь от меня, а?

— Я говорил.

— Если я соглашусь на твои условия, ты отпустишь меня и Регину?

— Что? — он не сразу понял к чему она клонит, но мгновенно впился в покрасневшие девичьи глазки острым взглядом.

— Я хочу обсудить условия, чтобы понимать, как долго ты будешь держать меня своей пленницей. Ты сказал, что желаешь меня, как женщину. Если я соглашусь, ты после отпустишь меня? Позволишь жить так, как мне хочется и уйдёшь из моей жизни?

Родион хмурился. Сжал плечи девушки и не отводил взгляда от её личика. Он говорит вполне серьёзно. Это точно.

Ни одна баба ещё не желала убраться прочь с его территории по свой воле. Напротив, женщины стремились задержаться подольше в его жизни, чтобы пользоваться теми материальными благами, на которые Рахманов для них никогда не скупился. А эта? Она не перестанет его удивлять!

— Тебе настолько не нравится со мной, Людмила? Я ведь тебе всё дал.

— Всё, кроме свободы. Я не могу так жить. Это невыносимо. Как долго я должна развлекать тебя и спать с тобой, чтобы ты дал мне свободу?

— Хочешь спать со мной? — процедил тихим хриплым голосом.

— Ты же сказал, что хочешь именно этого. Как долго мне придётся с тобой спать, Родион? Когда ты отпустишь меня?

— Со мной не торгуются девочка. Отпущу тогда, когда ты мне наскучишь.

— Когда это произойдёт?

— Людмила, чётких сроков ты не услышишь. Пока ты мне нужна, ты будешь со мной.

— Как долго!

— Чёрт! Ты не слышишь меня, да? Что тебя не устраивает?

Людмила смотрела на мужчину и понимала одно: он её не слышит. Никаких сроков он ей не установит. Рахманов желает её, как женщину.