После омовений он чувствовал лёгкость. Кожа будто скрипела от чистоты, доставляя моральное удовольствие. Чтобы поддержать хорошее настроение, он решил никуда не ходить. Взял книгу, завалился на кровать и начал читать.

***

Уже несколько месяцев Звягинцев после выписки из больницы продолжал просыпаться в холодном поту из кошмаров и с головной болью. На работе всё пошло под откос. После выписки из больницы все смотрели на него с укором и злостью, так как их всех решили премии за февраль за несоблюдение техники безопасности.

А как её соблюдать, если форма, которая была выдана конторой, после первой стирки расползалась на куски ткани, а ботинки теряли подошвы после первой прогулки по дворам? Вот и ходили все в том, что могут себе позволить. У кого-то это старые джинсы. Кто-то раскошеливался на костюм «горка», купленный на птичьем рынке у вояк. Любимая обувь слесарей летом – дешевые резиновые шлёпки, а зимой – резиновые сапоги с войлочными стельками.

Игорь тоже сторонился от Стаса. На разговор не шёл и не хотел обсуждать произошедший случай. Но как-то раз в подвале они меняли участок лежака канализации, и у них случилась перепалка. Игорь не сдержался и выпалил:

– Ты думаешь, что я по собственной воле написал в объяснительной, что тебя там не было?! Кошкин сказал: пиши или три месяца без премии на голом окладе. А я чё, дурак что ли, голодать из за сопляка?!

– М-да-а… Ну, ты и тварь…

– Да я твоего отца и мать драл, пиздюк! – разгневанно выпучил глаза Игорь, после чего замахнулся обрезком трубы.

Стас в этот момент держал в руках мощную большую углошлифовальную машину - болгарку под круги диаметром двести тридцать миллиметров. Его руки начали действовать вперёд мыслей. Он резко включил болгарку и махнул ею перед лицом озверевшего напарника. Его движения были чёткими и стремительными. Отрезной круг со свистом крутился со скоростью в несколько тысяч оборотов. Инструмент издавал громкий вой. До кончика носа напарника оставалось буквально пару миллиметров. В последний момент Звягинцев выключил инструмент, но диск по инерции продолжал ещё некоторое время крутиться.

Игорь застыл с полными ужаса глазами. Он свёл зрачки в кучку на диске и боялся пошевелиться. До него внезапно дошло, что он перегнул палку. Ещё пара миллиметров, и он мог бы попрощаться с носом, а то и половиной черепа. У него подрагивали руки, а колени пустились отплясывать сальцу.

– Ты это… - голос у него тоже дрожал. В горле пересохло, но он продолжил: - Стас… Успокойся. Ладно? Ладно, да? Слышь, Стас, давай без этого…

Звягинцев медленно опустил болгарку. Его переполняла волна злости. Хотелось крушить всё вокруг, а в первую очередь превратить в фарш физиономию бывшего товарища.

– За слова ответишь, мудак! – он бросил болгарку на пол. – Ебись дальше сам!
– побрёл он на выход из подвала.

После этого случая Стас принял решение менять работу. Через знакомых узнал, что в соседнем ЖЭУ требуется слесарь-сантехник. К ним он и решил перейти. Расположение конторы удобное - его участок находится рядом с домом, буквально пару домов пройти. Так ещё и зарплата выше.

Во времена СССР существовало одно большое ЖЭУ. А при частниках всё раздербанили на куски. Из-за этого иногда получается так, что половину дома обслуживает одна компания, а вторую половину другая. Во главу угла поставлены деньги, деньги и ещё раз деньги. На качество работы владельцам обслуживающих компаний плевать. Когда количество жалоб и претензий переваливает за определённый порог, ООО «Рога и копыта» непринуждённо меняется на ООО «Копыта и рога», которое продолжает драть деньги по-новому. Сраный капитализм!

Сегодня утром Стас должен идти на новую работу, поэтому он проснулся раньше обычного и пошёл бриться и умываться. Красивый, молодой и опрятный слесарь – залог удачи и полные карманы денег при общении с населением…

***

Три месяца спустя

После умывания он посмотрел в зеркало и оторопел. Вместо привычного зрелища в отражении он узрел себя старше лет на пятнадцать и с очками на переносице. Протерев глаза, он снова посмотрел на отражение. На этот раз он лицезрел своё молодое лицо с гладко выбритыми щеками и подбородком.

– Бред! – мотнул головой Стас.
– Теперь и наяву будет мерещиться этот сон?!

Он уже привык к кошмарам, которые снились ему каждый день, а от головной боли, которую он списывал на травму, пил по утрам болеутоляющие таблетки. После приёма лекарства голова не болела в течение дня.

– Грёбаные коновалы!
– вспомнил Стас о высочайшем уровне медицины, который ему пришлось испытать на собственной шкуре.
– Даже вылечить нормально не могут.

Он продолжил собираться на работу. На улице он совершил привычный ритуал – поместил в уши пуговицы наушников и включил на телефоне музыку. В наушниках играла одна из его любимых песен в исполнении группы «Сектор газа»:

Солнце осветило горизонт

Утро оборвало мой сладкий сон

Я проснулся, я был поражен!

Ощутил годам урон

Словно в первый раз я увидел свет

Словно в первый раз я был им согрет!

Годы ощутил, хоть я и не дед

Мне сегодня тридцать лет!

Хоть Стасу и исполнилось сегодня двадцать лет, но он всей душой считал, что эта песня была написана и спета только для него.

Вечером он хотел встретиться с друзьями в баре и отметить день рожденья. Но до вечера ещё далеко. Он решил отправиться на остров Сарпинский и провести жаркий июльский день, загорая под солнцем и купаясь в холодной воде Волги. В рюкзаке приятно позвякивали холодные бутылки с пивом.