Шрифт:
Однако случилось непонятное: компьютер вдруг заартачился, выдав красный транспарант со словом abort, а вслед за ним ещё один – со словом break [28] .
– Что за фейк?! – изумился Рембо. – Глючишь, парниша? А ну делай back! [29]
Но и второй посыл не прошёл, компьютер отказывался отправлять кодированный файл абоненту.
Рембо взмок, начал судорожно бегать пальцами по клавиатуре, проверяя настройки BIOS, и услышал тихий вежливый голос:
28
Abort – команда прерывания аварийной программы, break – команда прерывания любой операции.
29
Back – команда «вернуться назад».
– Что, Борис Рэмович, не получается?
Рембо дёрнулся, оглядываясь.
На него из-за перегородки соседнего рабочего места, где обычно сидел заместитель начальника станции, смотрел средних лет белобрысый мужчина в синем шерстяном комби-костюме. Рембо вспомнил: этот человек прилетел на станцию после гибели инженеров шахты и заменил одного из погибших.
– Bug [30] , – прошептал омертвевшими губами молодой человек, пытаясь нащупать на клавиатуре клавишу clear (очистить).
30
Bug – «жучок», программная или аппаратная ошибка.
– Не надо, Борис Рэмович, – погрозил пальцем белобрысый, – не поможет. Это не «жучок». Отодвиньтесь от стола, поговорим спокойно.
Лязгнула дверь, впуская в помещение клуб белого тумана. Вошёл Пименов с заиндевевшими бровями.
– Успел?
– Не успел, – усмехнулся белобрысый. – Всё записано, от начала до конца. Сейчас он нам всё расскажет, а послезавтра мы отправим его домой.
– К-куда? – прошептал Рембо.
– Есть такая организация – Федеральная служба безопасности, она примет вас с радостью.
– Н-не надо…
– Надо, Борис Рэмович, надо. Надеюсь, чистосердечное признание позволит вам избежать сурового наказания.
– Я просто… – Ремзин в замешательстве посмотрел на начальника станции, подсевшего к компьютеру.
– Кому вы передавали шифровки?
– Это просто письма…
– Аналитические доклады. Кому?
– Его зовут Эдвард…
– Где вы с ним познакомились?
– Я не знаком с ним лично, мне дали его почту и ник…
– Кто дал?
– Вергилий Сергеевич.
– Кто?
– Директор Фонда перспективных исследований Сванидзе, – сказал белобрысый.
– Вон, значит, откуда ноги растут?
– Больно уж лакомый кусок – Антарктида, все торопятся заглянуть под лёд и завладеть её сокровищами. К тому же мы первыми начали бурить льды к озёрам и обнаружили развалины.
– Ага, нашёл. – Пименов вывел на экран замысловатую математическую конструкцию, под которой прятался зашифрованный файл. – Ключ?
Компьютерщик сглотнул, переводя расширенные глаза с Пименова на мужчину в синем костюме.
– Честное слово, я не знал… не хотел…
– Ключ!
Рембо потянулся к пульту, но белобрысый остановил его.
– Напиши на листочке.
Молодой человек побледнел, покорно воспроизвёл на листе бумаги код расшифровки.
Пименов, хорошо владевший программным интерфейсом, ввёл пароль, прочитал донесение Рембо, посмотрел фотографии, оглянулся.
– Ты хоть понимаешь, дурак, что натворил?
– Я н-не… д-да! – мелко закивал головой Рембо. – Но я же ничего секретного не передавал, только про озеро…
– Безнадёжен, – с сожалением сказал белобрысый. – Кто только рожает таких уродов?
– Ну, рожают всех детей одинаково, а вот потом кто их воспитывает?
– Компьютер.
– Именно. Ведь он же искренне не понимает, что совершил предательство. Что будем с ним делать, Кирилл Григорьевич?
– Два дня, до самолёта, придётся подержать его взаперти. Есть где?
– В медблоке разве что, под видом больного.
– Отлично, хотя о задержании не должен знать ни один лишний человек.
– Один я не смогу его охранять, нужна ещё пара надежных ребят.
– Кого порекомендуете?
– Медика Полынова… моего зама Васюченко.
– Хорошо, объясните им задачу.
Пименов вышел, на ходу натягивая на голову капюшон парки.
Рембо начал приходить в себя, порозовел.
– Я всё расскажу…
– Конечно, – согласился Кирилл Григорьевич, он же полковник ГРУ Мясоедов.
– Меня посадят?
– Смотря как себя поведёшь. Будешь полезен – скостят срок. Интересно, соглашаясь работать на ЦРУ, ты действительно не понимал, чем это может закончиться?