Я не верил своим ушам. Я столько раз хотел ее об этом спросить, но не решался. И теперь, когда любимая впервые призналась мне, огромный тяжелый камень упал с моей груди.

– Правда?
– не верил своим ушам. Хотелось это слышать снова и снова.

– Если я этого не говорю, это не значит, что ты мне безразличен, - улыбнулась она.
– Я дышу тобой. Со второй нашей ночи, я постоянно думала о тебе. Ненавидела себя за это, но и забыть не могла. Возможно если бы я тогда не ушла, когда в первый раз были вместе, мы бы выяснили все, и так бы все не затянулось?

Доля истины в ее словах была, но я молчал, а она продолжала:

– Потом, когда я увидела тебя в палате у Яноша, мне так стыдно было, что я всех вас затянула во все это.

– Глупышка, - поцеловал ее в висок, крепко прижимая к себе.

– После всего, что ты мне сказал у машины, я часто о тебе думала, не осознанно, но думала. Потом, все больше и больше узнавала о тебе, и, наверное, влюбилась, но сама себе в этом не признавалась. Я просто не понимала своих чувств и злилась на себя. Мне Лика как-то сказала, что голова моя помнит все плохое, а сердце хорошее. Во время родов голова была занята, а сердце сыграло свою роль. Я не жалею, я очень счастлива с тобой, любимый.

Я слушал ее, и сердце замирало. Когда она закончила, не удержался и прильнул к ее губам. Начал по новой ласкать ее прекрасное тело.

Но, Айнара оттолкнула меня со словами:

– Милый, я устала, - простонала в бессилии.

– Ты что-то в последнее время часто устаешь, - произнес обиженно.

Любимая меня обняла, чмокнула в носик и вскоре сладко засопела. Я же не мог уснуть. Долго думал над ее словами. Я не был верующим, но после того, как в моей жизни появилась она и дети, сильно изменился. Стал верить во Всевышнего и каждый день в собственных мыслях благодарил его за семью.

Ближе к обеду я проснулся от звонка. Звонила мама и рассказывала, как они с внуками весело отдыхают в Англии. Слушал ее сквозь сон. Попрощавшись с ней, я обернулся и застыл.

Айнары не было рядом. Подскочил, на ходу натягивая джинсы. Обошел весь дом, но ее нигде не было. Не знаю почему, но меня охватила паника. Начал ей звонить, но телефон был выключен. Еще минут двадцать я метался по дому, обзванивая всех, кто мог знать, но все в один голос твердили, что ее нет с ними. Я не знал, что думать, с ума сходил.

Казалось бы, что в этом такого? Но она всегда ждала, когда я проснусь, не уходила из постели.

Сел на диван, чтоб позвонить ее маме, но услышал щелчок в дверном замке. Подскочил и уже стоял напротив входной двери, когда в дом зашла Айнара.

– Ты где была?
– прорычал, едва сдерживая гнев.

Айнара вздрогнула.

– Ты чего такой злой?
– испугалась она.
– Мне надо было кое-куда сходить.

– Куда?
– ее ответ меня не удовлетворил.

– Марик, что за допрос?
– задохнулась в возмущении.

– Почему телефон отключен?
– злость набирала обороты.

– Надо было, - фыркнула недовольно.

– Какого черта ты пропадаешь с утра?
– не унимался я. Она явно что-то скрывала и ничего не хотела говорить.

– Да что с тобой?
– крикнула она и в ее глазах заблестели слезы.

– Со мной все хорошо, а вот что с тобой?
– уже мягче спросил ее.
– Куда ты бегала пока я спал?

В голове крутились нехорошие мысли, хотя поводов не было. Я очень сильно ее любил и боялся потерять.

– Я хотела, как раз поговорить об этом, - выдохнула, проходя в гостиную.

– Слушаю, - скрестил на груди руки.

Что бы она сейчас не сказала, я не отпущу ее. Никому не отдам! Она моя!

– Марик, смени тон, - попросила она спокойно, стирая влагу со щеки.

Черт! Было безумно больно смотреть на ее слезы, но я должен был знать, что происходит.

– И не подумаю! Ты где была? Отвечай!

Айнара замерла, а потом схватила сумку, достала папку ее в меня со слезами и убежала в спальню. Я быстро открыл папку, и увидел там диск и еще какие-то бумаги.

Пока на ноутбуке загружался диск, я достал бумаги и начал читать:

Кемалова Айнара. Беременность девять недель. В полости матки обнаружены два плода.

Я задохнулся и замер. Как раз загрузился диск, и на мониторе я увидел, маленькие горошинки.

Подорвался с места как ошпаренный.

– Айнара, родная, - залетел в спальню, чувствуя безумную вину за свое свинское поведение.

Любимая лежала на животе и плакала.

– Милая, прости, - гладить ее по спине и целовать в затылок.
– Я ненормальный, я идиот, ревнивый придурок. Прости меня, милая. Схожу с ума от одной мысли, что могу потерять тебя.