Феликс никак не мог совладать с собой.

– Ален, я покурю, можно? – полувопросительно, полуутвердительно произнес он и, выйдя из машины, отошел к стоящей возле лавочки урне. Чем несказанно удивил девушку. Курящим она его не видела. Знала, что в бардачке валяется пачка сигарет, но считала это частью джентльменского набора. Иногда, правда и ревновала, ведь в этот набор и презервативы могли входить. Но естественно, она никогда не позволяла себе примитивного бабского любопытства.

А Феликс продолжил собирать свои мысли в кучу, тщетно пытаясь найти себе оправдание. Что собственно удивительного, в том, что он не узнал Алену в парадном виде? В школе искусств она была в футболке и джинсах, на прогулках так же. Дома – шорты и майка. В мастерской, куда он иногда заглядывал – вообще в комбинезоне с разноцветными пятнами от красок, о который она могла и кисточку вытереть. На ее лице никогда не было и тени косметики, и редкие поцелуи, которые все хранились в его памяти, никогда не омрачались противным скользким цветным вазелином помады.

Нельзя было сказать, что Гадкий утенок превратился в Прекрасного лебедя. Алена и так была красива, а сейчас выглядела действительно сногсшибательно. Настоящая принцесса, которую и в лохмотьях можно без труда узнать, а уж в бальном платье она просто восхитительна.

– Алена, ты, надеюсь, не будешь так каждый день ходить?
– наконец, справившись с захватившими его эмоциями, спросил Феликс.

Она озадаченно и даже немного обиженно посмотрела на него.

– Тебе не нравится, как я выгляжу?

« Очень нравится, но я боюсь тебя такую. Я тебя ….ревную к самому себе. Ты другая. И я никак не могу это осмыслить», - хотел сказать Феликс, но это было бы признаком его малодушия, и поэтому вслух он сказал:

– Нравишься, но мне кажется, что это не ты.

А про себя опять подумал: «Да, господин Ярцев, кто бы раньше сказал, что тебе, делая даме комплимент, придется лезть за словом в карман. Да и то достать оттуда невесть что. Ничего что ли достойного не осталось?»

Немного насупившись, он вел машину, представляя, как на нее сейчас будут пялиться все представители мужского пола в радиусе километра.

Однако он не представлял полного масштаба катастрофы. Когда они вошли, все обернулись. Дамы разглядывали откровенно оценивающе и завистливо, мужчины – восхищенно. И Ярцеву, с его навыком моментальной оценки ситуации, пришлось изведать всю полноту обжигающего чувства под названием Ревность. Надо сказать, что это было с ним впервые. Он даже и не представлял, что такой демон, оказывается, живет в тайниках его души.

Ему казалось, что взгляды, направленные на его спутницу, бесцеремонно раздевают ее. И ему хотелось, буквально набросить на нее покрывало, а еще лучше унести отсюда подальше.

Едва они сделали заказ, как к их столику направился щеголевато одетый, поджарый, сразу показавшийся Феликсу нагловатым тип. Подойдя, он обратился к Алене:

– Рardonnez-moi?

– Оui, - не моргнув глазом, спокойно ответила Алена.

– Vous Francais?
– с нескрываемым восхищением, но на взгляд Ярцева, с наглым вожделением, спросил тип.

– Non. Je suis une muscovite, - с легкой улыбкой возразила девушка.

– Permettez-moi de vous inviter a danser? – спросил кавалер, выразительно взглянув на Феликса.

– Si mon Cavalier ne sera pas contre, - ответила Алена и обратилась к своему мужчине, - ты не будешь против, если я потанцую с этим господином?

Не желая выставлять себя на посмешище, высказав, что он думает на самом деле, он излишне вежливо улыбнулся, едва не скрипнув зубами при этом, и произнес великосветским тоном:

– Разумеется, дорогая. Иди, потанцуй.

Алене показалось, что она услышала ревнивые нотки в голосе любимого мужчины и послала ему самую очаровательную и искреннюю улыбку.

А Ярцев сам себе напоминал скороварку – снаружи только тонкая струйка пара, а внутри все бешено клокочет. И этот процесс жестко сдерживается завинчивающейся крышкой. К сожалению, у него не было такой крышки, и он еле сдерживался, чтобы не дать по морде. Хотя учитывая, что этот наглец - француз, уместно было бы вызвать его на дуэль. Он бесил его неимоверно.

С одной стороны, по нынешним меркам необязательно спрашивать у спутника дамы разрешения пригласить ее. С другой стороны, если спутник намного старше и может быть отцом девушки, то тогда спрашивать нужно. И кто перед ним? Знающий правила этикета приличный человек, который, несмотря на разницу в возрасте, не посчитал его отцом. Или наглец, который по старинке считает, что спрашивать надо и просто пренебрег этикетом. Запутавшись в рассуждениях, он еще больше разозлился.

К его терзаниям добавилось осознание того, что Алена не просто великолепно выглядит, но еще и говорит по-французски. И ему было стыдно, что, проведя с ней столько времени, он об этом не знал. От переживаний безумно захотелось курить. Но уйти из зала и оставить Алену наедине с чужим мужчиной он не мог.

Во время их танца он не сводил глаз с Алены и ее кавалера. Взгляд Феликса, казалось, мог прожечь дырку в спине девушки, настолько бдительно он следил за рукой этого лягушатника, лежавшей на талии девушки. Не дай Бог, она сдвинется хоть на сантиметр ниже!