Волчара лизнула щеку Шена, слизывая накапавшие слезы. Тот отмахнулся от нее рукой.

— Жить буду, — с трудом прохрипел Шен, прокашлявшись. — Помоги мне подняться.

Ал тут же подхватил его под руку, поднимаясь вместе с ним. Шен повис на его плечах, так как ноги почти не держали. Боль, с ядом разлившаяся по венам, ушла, но сильная слабость все еще не отступала.

Ал громко всхлипнул.

— Ты чего слезами заливался? — пробормотал Шен. — Серьезно решил, что я могу умереть от такого? У тебя должно быть больше веры в своего учителя… — он замолчал, не сразу осознав, что сказал. — Ой, — немного смущенно произнес он. — Бывшего учителя.

Во время речи Шена Ал превратился в каменный монолит. Он не моргая смотрел на него, затаив дыхание. Кажется, даже его сердце на несколько секунд остановилось.

— Скорее, нам нужно возвращаться, — поторопил Шен.

Ал отмер и двинулся вперед, почти волоча Шена на себе. Тот с трудом передвигал ногами и хоть и говорил уже более-менее бодро, все еще выглядел белее полотна.

У кромки леса Шен попросил остановиться и отстранился от Ала. Парень поднял на него удивленный взгляд.

— Дальше я сам пойду.

Ал нахмурился. Была только одна причина, отчего Шен внезапно отказался от помощи: он не хотел показывать мастеру Муану, насколько ему плохо.

Старейшина пика Черного лотоса сделал неуверенный шаг, а затем медленно побрел вперед. Волчара обогнала его и первой бросилась к Аннис. Ал подстроился под темп Шена и пошел рядом, бдительно следя за каждым его движением, готовый подхватить в любой момент, если тот начнет падать.

Первой их приближение заметила Иль Ло, обернувшаяся на шум несущейся по высокой траве Волчары.

— Господин! — воскликнула она, подскочив на ноги.

Муан поднял голову только через несколько секунд.

— Как она? — остановившись в нескольких шагах от него, спросил Шен.

— Я замедлил движение яда, — отозвался Муан, поднимаясь.

Он тяжело вздохнул и вытер пот со лба. Переведя взгляд на Шена, Муан стал пристально разглядывать его бледное лицо.

— Где противоядие? Ты достал его? — настороженно спросил он.

— Оно у меня. Мы сможем перевезти ее в орден? У нас хватит на это времени?

— У нас есть время в запасе, но разве ты не достал противоядие? Давай сюда, почему ты медлишь?

— Оно в моей крови.

Муан оцепенел. Над поляной повисла тишина.

Шен обвел взглядом окружающее пространство. Бледная бесчувственная Аннис лежала на земле, под ее голову была заботливо подложена свернутая куртка Иль Ло. Сама девушка стояла рядом и лицо ее выражало недоумение. Неподалеку лежали тела двух убитых рабынь, рядом с кострищем валялся меч адепта клана Тихого цветка, а в стороне стояла повозка. Лошади мирно пощипывали траву, время от времени прядая ушами.

— Иль Ло, нам придется тебя срочно покинуть, — произнес Шен. — Возьми повозку и меч, езжай в Кушон, как планировала. Думаю, без нас ты будешь в большей безопасности.

Девушка удивленно посмотрела на него, перевела растерянный взгляд на замершего Муана и Ала, а затем подошла и склонилась над Аннис.

— Вы же сможете ее вылечить, да?

— Да, не беспокойся, — заверил заклинатель.

— Шен! — не выдержал Муан.

Тот перевел на прославленного мечника взгляд и только сейчас обратил внимание, с каким выражением тот на него смотрит. Страх и непонимание сливались в этом взгляде с некой детской обидой.

— Яд у меня, но нам нужен лекарь, чтобы сделать сыворотку. У нас хватит времени перевезти Аннис в орден к старейшине Загу? Или нужно искать подходящего лекаря в Кушоне?

— Как это произошло?

— Какая разница?

Муана охватила такая ярость, что корни волос встали дыбом. Он в два шага подскочил к Шену и с силой схватил за плечи. Они замерли, глядя друг на друга, но не произнося ни слова.

— Учи… Господин Шен пытался получить противоядие у той сектантки, — начал Ал, осознавая, что если он не расскажет, они не сдвинутся с места, — но она сказала, что его не существует, и если он хочет спасти Аннис, то может попробовать выработать противоядие в своей крови. Это будет возможно, если после отравления он продержится два часа. Так и произошло. Теперь нам необходим лекарь, чтобы сделать сыворотку.

Слушая сбивчивое объяснение подростка, Муан не сводил глаз с лица Шена. Ярость в его груди трансформировалась в жгучую злость. На Шена обрушились эти эмоции так, что дыхание перехватило.

В уме Муана засела лишь одна мысль: Шен снова рисковал своей жизнью, совершенно не заботясь о том, что будет в случае его смерти. Две жизни. Принимая решение рисковать, он несет ответственность за две жизни. Не только за свою.

«Моя жизнь совсем ничего для тебя не значит?»

«Сейчас не время и не место обсуждать это».