– Не надо! – выставила перед собой руку, сбив с тела смачный кусок пены и обнажив часть бедра. – Приличные девушки не принимают такую помощь от мужчины, а я приличная девушка.

Он хмыкнул, вышел, потом вернулся и аккуратно примостил дверь в проём, оставив, наконец, меня в одиночестве. Что это хамло имело ввиду, хмыкнув? Что я неприличная девушка? Вот урод! Со злостью забралась обратно в воду, намылилась, помыла голову, ополоснулась и замоталась в полотенце. Постиранная одежда не высохла, а другой у меня не было. Пришлось выходить в непотребном виде, светя голыми бёдрами и пятясь к кровати пятой точкой.

– Моё платье пришло в негодность после твоих вчерашних фейерверков, и ты должен возместить мне потери покупкой нового, - сходу перешла в нападение, кутаясь дополнительно в покрывало, и для лучшего эффекта топнула ногой. – А лучше два, так как у меня был эксклюзив, ручная работа, индивидуальный пошив.

– Что такое фейерверк и эксклюзив? – почесал затылок Инис, видно, пребывая в прострации от моего перемещения походкой краба в полотенце.

– Ерунда. Театральные словечки, - отмахнулась от его любопытства, сделав заметку на будущее фильтровать слова. – Так, что насчёт платья? Двух?

– Будут тебе платья, - с лёгкостью согласился демон, прищуриваясь и садясь рядом на кровать. – Если скажешь, откуда у тебя магический черпак.

Инис

– На кухне у Вовчика, - ответила девчонка, глянув на своё добро, лежащее рядом, и придвинулась к нему поближе. – Я им суп разливаю для коллег.

– Коллеги? – заинтересовался непонятным словом. Пигалица вообще была ненормальной, будто не от мира сего, и часто бросалась странными словечками и фразами. Одно только её «мой радиатор», когда она заползала на меня ночью и растекалась, так удачно заполняя своей мягкостью все впадины и неровности.

– Ну да, работники театра, - приняла задумчивый вид мелкая, сдвинув брови и закусив нижнюю губу. – Мы между собой друг друга коллегами зовём.

– И много там таких черпаков?
– опустил тему с непонятными высказываниями. Мало ли, какой оборот внутри сброда используется.

– Ещё парочка висела, только размером поменьше, - разнервничалась девчонка, сгребая мизерными пальчиками покрывало на груди. Хорошей, надо сказать, груди. Хоть её и покрывал толстый слой пены, но я всё равно смог рассмотреть размеры округлостей.

– А где Вовчик их взял? – неспеша подводил к самому главному.

– На рынке купил, или в супермарке… в лавке, - поправилась она и нервно забегала глазами. – Так что с платьями? Мне идти дальше не в чем.

– Хорошо. Посиди здесь.

Мелкая, наглая, хитрая коротышка. Всегда считал недоросликов самыми вредными, словно они взращивали в себе все эти недокачества с рождения, а, как известно, всё, что «недо» плохо растёт. Взять, к примеру гномов – злости и жадности у них намного больше, чем роста, перемноженного на вес. И эта недалеко ушла. Один голос чего стоил. Как она кричала в ванной – ощущение, как будто над головой спаривались чешуйчатые. Представляете, такая маленькая, миниатюрная, сладкая, а голосит… уши пухнут и мозг скукоживается.

Передо мной, как перед правителем, задача стояла простая. Выведать, где эта шайка театралов достаёт магические артефакты и предотвратить дальнейшее их нахождение в чужих руках, потому что владение таким сильным оружием простолюдинами и смертными опасно для власти. Но сначала платья.

С ними мне помогла жена трактирщика, принеся наряды дочери. Великоваты, конечно, но гномов я здесь не нашёл, так что где надо - затянет, где торчит – подоткнёт. Завтрак распорядился подать в номер, заодно предупредил о бурной ночи и подсчёте убытков. Хозяин понимающе подмигнул, а его жена выхватила поднос у дочери, и сама понесла наверх. То ли любопытно стало посмотреть на последствия, то ли оградить девицу от общения с легкомысленной особой, развлекающей меня.

Поспешил за ней, переживая за женщину в возрасте. Мало ли, ляпнет не то, или взглянет не так – потом отскребай бедную от стены. Сандра, психичка недоделанная, машет своим черпаком по любому поводу. Что за характер. С виду такая нежная, мягкая, а как рот откроет, хоть зашивай. Перед глазами сразу встала картина в ванной. И ведь слышал её просьбу отпустить, но любопытство взыграло не по-детски. Захотелось вытащить и рассмотреть получше – без всех этих тряпок, рюшек и оборочек. А после стоял, пялился и не мог отвернуться, так и ждал, пока пена сползёт и даст вкусить полноту ощущений. В этот момент, кажется, готов был выслушать ещё пару её криков, а следом приступить к тому, что делают чешуйчатые, когда так орут.

Так нет, выгнала, от помощи отказалась, руки в боки расставила и чуть ли ногой не притопнула. Вот что за баба? А говорили, что все артистки доступные, легкомысленные, как суккубары у Тёмного, только менее выносливые.

Жена трактирщика оказалась умной, умеющей держать язык за зубами и глаза в пол. Поставив поднос, она быстро выскочила, не задерживаясь взглядом на развороченной мебели, но что-то мне подсказывало, что ущерб она рассмотрела по полной, как и мою спутницу, кутающуюся в покрывало.