Все еще помнящее их тело, быстро подстраивалось под габариты варвара, и спустя мгновение я начала получать удовольствие от острой наполненности.

– Вот так, хитарис! Наша! Наша пара! – рыкнул Рух, подхватывая под коленками и раздвигая мои ноги шире перед братом.

Чувствовала себя странно, порочно и безумно горячо! Я отчаянно желала их, и мои мужчины не заставили себя долго ждать.

С гортанным рыком Ширхат припал к моим губам, одновременно с этим врываясь в истекающее желанием лоно.

Я все еще не могла привыкнуть к двойному проникновению. От этих ощущений казалось, что сознание вот-вот отключится. Было настолько хорошо, что я с трудом дышала, крича, всхлипывая и постанывая от каждого движения их бедер.

Братья двигались слаженно, толкались в меня безумно, будто изголодавшиеся по женскому телу дикари.

– Не могу! Не могу больше! – взвизгнула, чувствуя, как меня накрывает оргазм такой силы, какого еще никогда не испытывала.

Я содрогалась, извивалась, а они все продолжали удерживать меня, вколачиваясь в слишком чувствительное тело, тем самым продлевая мое удовольствие.

Помню, как зарычали мои мужчины, а внутри разлилось горячее семя, прежде чем меня накрыла сладкая нега, позволяя измученному телу наконец расслабиться.

Ира

Наконец самое сложное осталось позади, и моя жизнь заиграла новыми красками. Племя постепенно стало ко мне привыкать, уже не пытаясь расположить к себе и принимая просто как еще одну занятую самку. Вожди предприняли все мыслимые и немыслимые меры, для того, чтобы обеспечить нам с Аней и малышками безопасность.

Теперь любой, кто подсунет хитарис запрещенные фрукты или выжимку, будут подвергаться высшей степени наказания – мгновенному переселению в гнездо аяши. При том независимо от того, кто виновен – мужчина или женщина.

Мне такая мера воздействия казалась слишком жестокой, но Рухташ и Ширхат убедили, что только это сможет остановить неразумных самцов от глупости.

Что касается самок, им наконец нашли занятия. Теперь они по очереди следили за детьми племени, обеспечивали уют в своих пещерах и занимались сбором урожая. Ну только того, для которого не нужна выносливость, физическая сила или ловкость… В общем все, что на уровне носа – наша работа.

Рух и Ширхат остались не в восторге, уверяя, что мы с Аньей другие, и труд аркаев на нас не распространяется. Но я с ними была в корне не согласна. Как мы сможем почувствовать себя частью племени, если будем сидеть на задницах, подобно тем тюленихам на которых возмущались?!

К слову, самки остались не очень довольны переменами, но их более никто не спрашивал. Устои менялись! Жизнь в общине становилась интереснее, на мой взгляд.

Спустя несколько дней после нашего безумного марафона, который продлился после пробуждения, к нам приехали торговцы.

Будто сошедшие с ума аркаи скупили половину их товара, расплачиваясь шкурами, бивнями и вяленым мясом, как я узнала после, рецепт которого знали только они.

К моему счастью я получила огромное количество различных, до безумия красивых тканей, уже предвкушая, какие сошью наряды для Аниных малышек, а может и нам заодно.

Под моим чутким руководством Рухташ умудрился смастерить довольно удобные ножницы, которые в практике себя очень хорошо показали, а Ширхат додумался, как из рыбных костей сделать иглы.

В общем я получила полный набор, включая нити, купленные у торговцев.

– И что ты со всем этим будешь делать? – прищурился Рух, подходя ко мне сзади и прижимаясь к спине.

– Скоро увидишь! – расплылась я в довольной улыбке, прикидывая, как бы сделать выкройки.

Мне удалось среди растений найти плотные большие листы, которые могли бы послужить вместо кальки. Жаль, конечно, что у меня не было нормальных инструментов, таких как метр и линейка, но по большей части я справлялась.

Несколько часов ползала по кровати на четвереньках, вырисовывая на листах нужные формы и вылавливая на своей попе заинтересованные взгляды супругов… И их уж точно не мое творение привлекало.

– Рина, ну сколько можно? – хмыкнул Ширхат, садясь на край кровати.

– Ну е-мае! Ты сейчас все собьешь! Быстро подними задницу! – взвизгнула я, поправляя закрепленные на ткани листы.

– На дворе ночь, ты спать не собираешься? Да и мы по тебе соскучились, – нисколько не рассердился супруг, сдергивая меня с кровати и приподнимая мою голову за подбородок.