«Похоже, он прямо сейчас решил для себя, что я на короткой ноге с бандитами. По-другому никак не объяснить, откуда у простого парня такая сумма денег».

– Ого! – неожиданно раздался возглас. – Сколько!

Я бросил косой взгляд на Леньку, который незаметно подошел и сейчас стоял в проеме двери. Меня несколько удивило то, с какой жадностью тот сейчас смотрел на деньги, только что слюна не капала.

«Просчитался с деньгами. Зря все засветил», – недовольно подумал я.

– Так что есть поблизости? – снова спросил я.

– Ты видел, как я утром из-за угла выворачивал? – спросил меня Коромыслов, на что я кивнул головой. – За тот угол завернешь и пойдешь по Екатерининской… Короче, идешь все время прямо, и уже на следующем перекрестке увидишь вывеску «ТРАКТИР». Цены у хозяина, Корнея Севостьяновича, правда, кусаются, но зато у него все вкусно. Ты мне еще спасибо скажешь!

Сглотнув в который раз слюну, я сказал:

– Пойду.

Нашел я трактир быстро. Небольшое количество посетителей на большой зал в полтора десятка столов меня смутили. Чего так мало народа? То ли слишком дорого, то ли невкусно. Несколько секунд колебался, но потом все же решился и сел за ближайший стол. Ко мне сразу подошел половой, мужчина лет тридцати, средней степени облысения, но при этом имевший пышные усы и аккуратную бородку. Косоворотка, белая рубашка в крапинку, белоснежный фартук, в руке записная книжка и карандаш, а с изгиба локтя свисает полотенце.

– Чего изволите… товарищ?

Я заметил его еле заметную заминку. За пару-тройку секунд он сумел оценить человека и сделал вывод.

«Психолог», – усмехнулся я про себя.

– Изволю вкусно покушать.

– С нашей стороны никаких задержек не будет. Все наши блюда высочайшего качества.

Его слова, слегка завуалированные, нетрудно было понять. У нас, дескать, все вкусно, а вот насчет вашей платежеспособности, гражданин-товарищ, имеется некоторое сомнение. Чтобы убрать некоторое напряжение, я достал несколько заранее отложенных банкнот.

Половой, увидев деньги, удовлетворительно кивнул головой, после чего сразу стал перечислять:

– Чего желаете на первое? Есть селянка по-крестьянски, борщ по-московски, солянка рыбная, куриный суп с лапшой, консоме…

– Селянка, – остановил я выбор на этом блюде.

– На второе могу порекомендовать бифштекс по-деревенски или котлету де-воляй. Есть также жареная телятина…

– Бифштекс. Жареный картофель есть?

– А как же-с! Исполним в лучшем виде. Горчица? Хрен? Или что из закусок желаете?

– Из закуски… Пирожки у вас есть?

– А как же-с! С какой начинкой предпочитаете?

– С мясом, а еще… квас или морс ягодный.

– Будет исполнено.

Все блюда я съел с большим аппетитом, причем мною руководило не столько чувство голода, сколько вкус настоящей, хорошо приготовленной еды. Заплатил рубль пять копеек за все удовольствие, причем пятак был оставлен на чай половому.

Узнав в трактире точное время, я подвел часы и теперь, сытый и благодушный, неспешно шел обратно, зная, что у меня в запасе есть еще минут двадцать. Взгляд автоматически отмечал прохожих. Женщина в цветастом платке и длинном, по щиколотку платье. Простое лицо, выдающийся бюст, корзинка на сгибе локтя. Пара мужчин в белых рубахах и парусиновых брюках. Один из них, в шляпе, держал свернутые в трубку чертежи и ругал вполголоса какого-то мастера, запоровшего срочную деталь.

По противоположной стороне улицы двигалась группа молодежи. Все девушки, как одна, имели на головах косынки из кумача, а у парней на рубашках были прикреплены красные банты. Перебивая друг друга, они громко и отчаянно спорили о политическом смысле физкультурной композиции, которую должны были изобразить на каком-то празднике.

– Соединенные и вытянутые вперед руки Таньки и Сереги должны показать нашу устремленность в светлое будущее!

Мне оставалось только покачать головой на столь амбициозное заявление одной из девушек про будущее, но при этом мысленно отметил, что у нее неплохая фигурка.

«Нет, надо все же устраивать свой быт, пусть даже временно, да и женский вопрос заодно решать».

Вернувшись, поблагодарил Прохора от души, после чего мы поднялись с ним на второй этаж. Открыв дверь, он пропустил меня вперед. Зайдя в комнату, я увидел по меньшей мере четыре десятка самых различных коробок и ящиков. И что дальше? Обернулся к бывшему приказчику, который так и остался стоять на пороге.

– Там, вон на той большой коробке, – он ткнул пальцем, – список лежит. Бери и читай.

Подойдя, взял небольшой листок. Одиннадцать позиций товара. Здесь шайка хранила наиболее нежный и ценный товар: зажигалки, дорогие папиросы, одеколон, ароматное мыло, швейные и патефонные иголки и тому подобное. В конце списка уже карандашом было дописано: китайский чай, водка и коньяк, и их количество.

Повернулся к Коромыслову. Мне было известно, что водки государственного изготовления у советской власти еще не было, и народ давно уже пил самогон.

– Водка откуда? – удивленно спросил я.