– Вы это о чем? – сделал я вид, что не понял вопроса.

– Не притворяйтесь, что вас не поразила стрела Амура. Я же видела, как вы смотрите на нашу Танечку.

– Красивая девушка, отрицать не буду, но я только туповатый кладовщик, поэтому мне недоступны такие слова, как «грация» и «изящная красота».

– Александра, ты посмотри, как он выразился. Молодой человек, вы еще больше разожгли интерес к своей особе. Но все это потом. Настя, – обратилась она к девушке, – как только Татьяна Владимировна освободится от своих назойливых ухажеров, она проводит тебя к себе. Ничего не бойся, девочка, мы с тобой!

– Спасибо вам большое, Наталья Алексеевна.

В той жизни мне редко приходилось общаться с пожилыми людьми, так как я все время был окружен крепкими парнями и молодыми симпатичными женщинами, и нас объединяли общие интересы или личные симпатии, вот только здесь мне было интересно общаться с этими милыми старушками. Они, как это ни странно звучит, понимали меня того, из прежней жизни.

Таня попрощалась со своими поклонниками и подошла к нам, после чего я представился девушке, и мы познакомились. За нами какое-то время следили два ее кавалера, причем мне доставались почему-то недружелюбные взгляды.

После знакомства и нескольких общих фраз, я сказал:

– Милые дамы, приглашаю вас всех в кондитерскую. Нашу встречу надо достойно отметить. Сразу говорю: возражения не принимаются.

Все согласились с моим предложением пойти в кафе-кондитерскую, за исключением Насти, которая заявила, что у нее болит голова, поэтому она совсем не в настроении чего-то праздновать. Таня пошла с ней, чтобы открыть дверь в комнату. Александра Михайловна закрыла на ключ тяжелую дубовую дверь школы с резными завитушками, после чего мы отправились в кафе-кондитерскую.

– Дамы не желают выпить по рюмочке ликера или коньяка? – спросил я, когда мы сели за столик в углу, за колонной.

– Дамы желают коньяка, – сказала как отрезала Наталья Алексеевна.

– Отлично. Все остальное заказываете вы сами, на свой вкус. Только мне хочется есть, поэтому, дорогие дамы, давайте закажем что-нибудь существенное помимо воздушных пирожных.

Спустя пять минут перед нами стояли налитые рюмки с коньяком, рыбное заливное, нарезанная ветчина и пирожки двух видов: с мясом и рисом с яйцами.

– Где наша Танюша пропала? – с укором спросила Александра Михайловна. – Всего-то дел: взять ключ да открыть комнату Насте. Вот и все дела.

– Николай! – неожиданно позвала Наталья Алексеевна официанта, который нас обслуживал.

– Слушаю вас.

– Голубчик, пожалуйста, выгляните на улицу. Там где-то Татьяна Владимировна должна быть. Мы беспокоимся.

– Сию минуту, мадам.

Пройдя через зал, он открыл дверь кафе и вышел наружу, но спустя минуту вернулся. Подойдя к нам, негромко сказал:

– Там машина стоит. Видно, большой начальник. С шофером. Это он Татьяну Владимировну задержал, разговаривает с ней.

Старушки переглянулись и нахмурились. Заметить их перемену настроения было нетрудно.

– В чем дело? – поинтересовался я.

– Да повадился тут один нежеланный и нелюбезный мужлан к Тане ходить.

– Важная персона?

– Хуже. Опасная. Он из чекистов. Какой-то большой начальник. Егор, у меня к вам просьба. Вы не могли бы выйти и позвать нашу Таню.

– Сейчас сделаем, – сказал я бодро и весело, но на самом деле не имел желания вступать в прямой конфликт с карающим органом советской власти.

Не из страха. Я собирался исчезнуть из Советской России невидимкой, не оставляя следов. Хватит с меня и того, что я и так беглый преступник, причем с контрреволюционной статьей. Впрочем, наверное, я должен сказать большевикам спасибо, что меня не шлепнули на месте за вооруженное сопротивление и по молодости лет дали только четыре года тюрьмы. Не знаю насчет прежнего хозяина тела, но у меня чувство благодарности пока не появилось.

Выйдя, я сразу увидел черный блестящий автомобиль, шофера за рулем, сидевшего с надутым лицом, и девушку, стоящую рядом с видным, атлетически сложенным мужчиной в костюме от хорошего портного.

– Здравствуйте, товарищи, – поздоровался я, не обращая внимания на враждебный взгляд водителя и недовольный, хозяина автомобиля. – Извините, но мы ждем Татьяну Владимировну. Разрешите мне ее увести.

– Всего хорошего, Григорий Степанович, – попрощалась девушка. – Мне действительно надо идти.

– Надо так надо, – покорно согласился мужчина. – Жаль, конечно, но, думаю, мы не последний раз видимся. До свидания, Татьяна Владимировна.

Меня он проигнорировал, словно меня здесь не было, даже не посмотрел в мою сторону. Открыл дверцу и залез на заднее сиденье, а вот его шофер окинул меня напоследок откровенно враждебным взглядом. Двигатель взревел, а затем мимо нас мягко прошуршал шинами автомобиль.