— Нет, Марион, стой! — окрик Райса подействовал отрезвляюще. — Не поддавайся зову грани, сопротивляйся, сейчас мы в Ремом тебя вытащим.

Я очнулась от наваждения и решила подплыть поближе к тому месту, где на берегу лежала я. Вернее, моя телесная оболочка. Рем уже был тут, во всей своей драконьей красе. Райс взял меня на руки, как пушинку, и держал, бережно сжимая в объятиях. И тут Рем дыхнул на нас огнем. Я хотела было возмутиться, но увидела, как пламя создало вокруг нас с Райсом оболочку, отрезая от теней, которые уже тянули ко мне свои щупальца.

А потом я услышала слова древнего языка. Я никогда раньше не слышала его, знание о нем давно утеряны и доступны только истинным драконам. А таких в нашем мире остался только один. И именно он сейчас читал на драконьем наречии слова воссоединения духа и тела. Я же восхищенно внимала, ведь подобное было под силу только драконам. В древних летописях я встречала упоминания о том, что в свое время, очень давно, драконы могли повелевать временем, пространством, жизнью и смертью. И теперь воочию убедилась в правдивости тех слов.

Я почувствовала, как воронка затягивает меня обратно в тело и с радостью подчинилась.

— Тыыы, мальчишшшка. Как ты мог не подумать, что случится с твоей дрррагоценной Марррион, когда вы завершите ритуал единения?

Гневный шипящий и рычащий голос ворвался в мое беспамятство, возвращая в сознание. Это что, Рем? Судя по голосу, он был сильно разгневан, но я пока не понимала, что вызвало такие сильные эмоции.

— Да она просто сгорит в нашем огне, неужели ты этого не понимаешь? У нее свой очень сильный дар, такой, что ей пришлось вызвать самого сильного хранителя рода. А еще мы с тобой добавим наше пламя вместе с драконьей магией. Это ее убьет.

Сильные руки прижали меня к себе. Оказывается, лорд Раводаар все это время нес меня на руках, бережно прижимая и согревая своим теплом. Я открыла глаза.

— Ну наконец-то, — с облегчением выдохнул Райс. Он смотрел на меня с радостью и еще каким-то чувством, которое я не смогла различить. Но он смотрел так, как будто обрел уже утраченное, с чем уже успел попрощаться. — Ты долго не приходила в себя.

— Я слышала голос Рема, как это возможно?

— Не знаю, — Райс с недоумением посмотрел на меня. — Мы общались как обычно мысленно. Но может, потому что ты испытала на себе действие магии Рема, теперь тоже можешь слышать его? Рем, ты здесь?

— Здесь я, здесь, и слышу Марион, — ворчливо отозвался Рем. — Да, скорее всего так и есть, нас связала моя магия. Марион, детка, а как там моя Муна?

Я совсем забыла о своей новой подопечной.

«Муна!» — тихонько позвала мысленно. И где-то на затворках сознания шевельнулся тихий еле различимый отклик. Я пустила в кольцо своего огня, и оно впитало все без остатка.

— Муна очень слаба, еле-еле слышу ее. Рем, ради чего все это, объяснишь?

В это время Райс примостился со мной у дерева, удобно уместив меня на коленях, а сам прислонился спиной к стволу, отдыхая. Ночь уже встретилась с утром, и Туманность Пламени уже не казалась ярким пятном. Бледнея, она уходила вместе с темнотой ночи, растворяясь в рассвете. Я сквозь ресницы наблюдала за этим превращением, а потом чуть повернула голову и все так же сквозь ресницы стала рассматривать лорда.

Все-таки он был красив, мой жених. Твердый волевой подбородок с небольшой ямочкой, высокая линия скул, темные брови над пронзительными синими глазами, которые сейчас были закрыты. Длинные темные волосы были стянуты в небрежный хвост. На балу они были распущены и черной массой спадали на спину.

Сейчас лицо лорда было расслаблено. Он откинул голову на ствол, поэтому я могла спокойно, без стеснения, разглядывать его. Видимо почувствовав мой взгляд, он неожиданно открыл глаза и в упор посмотрел на меня. Его взгляд удерживал, захватывал в плен, и я уже не могла отвести свой. Так и не теряя зрительного контакта, Райс наклонился и легко коснулся невесомым поцелуем моих губ, мазнул губами по моим, замер на мгновение, как будто давая мне возможность отстраниться. А я… я замерла и не понимала, что со мною происходит. Меня тянуло к нему, я безумно хотела продолжения. Но при этом помнила и странные сны, где вместе с Ремом мне снился куратор, и то, как меня тянуло и к куратору тоже. Я чувствовала себя распущенной девицей, разве приличной девушке моего положения могут нравится одновременно двое мужчин? Но тут мои мысли и сомнения улетучились, потому что Райс все-таки меня поцеловал.

Он целовал нежно, со стремительно увеличивавшейся страстью. Он захватывал, присваивал, своими действиями как бы говоря «моя». Мир вокруг меня закачался, как в хмельном опьянении, жадный рот Райса раздвинул мои губы, углубляя поцелуй. По венам побежал ток, будя во мне незнакомые прежде ощущения. Прикосновения Райса разбудили во мне что-то неизведанное, такое, о чем я не могла и подумать, что способна испытывать, и я поняла, что тоже целую его в ответ. И как только поняла, что отвечаю, тут же резко отстранилась, покраснев, мне кажется, начиная с кончиков пальцев на ногах и до кончиков ушей.

— Мой страстный Огонек, — хрипло произнес Райс, проведя большим пальцем по щеке, губам, шеи и остановился там, где бешено билась венка. А потом поцеловал это место, немного прикусив. Я ойкнула. Было неожиданно и больно.

— Это метка. Чтобы никто даже не смел посягнуть на моё, — зрачок Райса вытянулся, а на висках проступили черные чешуйки. — Я не потреплю никаких соперников и мужчин рядом с тобой, Марион. И если я увижу, что вокруг тебя крутится этот эльфийский недоносок, я его уничтожу.