– Я не знал, что ты любишь, поэтому попросил приготовить, мясо, рыбу и просто овощи, если ты вегетарианка. Так что желаешь? – спрашивает и обаятельно улыбается. Зачем?

– Еда есть еда, я не привередлива, – и это правда. Хорошо, что когда есть, что поесть. Порой бывало, что про меня и вовсе забывали.

– Звучит не особо весело, но ладно. Тогда поедим рыбу. Несите, – мужчина обращается к молодой помощнице в сером платье и в белом переднике. Та, улыбаясь, кивает и уходит.

– Пока нам несут блюда, предлагаю выпить, и раз ты раскрылась, то можно и поговорить, – Фёдор протягивает мне бокал, который я спокойно беру и сразу из него отпиваю.

– Хорошо, чокаться не будем, – точно, кажется, именно так делают нормальные люди. Но мне впервые предложили выпить, и я впервые делаю это не украдкой. Когда-то я позволила себя глоток, это было в доме отца перед вечеринкой. Я тогда разливала напитки, чтобы подать гостям, вот и решилась попробовать. Шампанское было необычным, а белое вино – кислым. Надеюсь, красный напиток лучше.

Вино, которое предложил муж, оказывается довольно вкусным, но терпким. Морщусь с непривычки.

– Судя по твоему лицу, или тебе не понравилось, или ты нечасто пьешь.

– Второе.

– Правильно, девушки не должны пить. А сейчас, может, расскажешь, почему ты решила сдать отца? Я думал, ты предана ему. На брак ты быстро согласилась. И опять, или ты такая покладистая, как говорил Варшавский, или, может, я тебе понравился? – а у него неплохое самомнение.

– Меня не спрашивали, а поставили перед фактом.

– Так могла поспорить. Или не хотела? – и так довольно улыбается, смотря на меня и при этом крутя бокал в руке.

– Ты обычный мужчина, каких вокруг море. А с Григорием не спорят, а выполняют его приказы. Даже если бы я сказала нет, через час меня привезли бы к тебе связанную и кинули к ногам. Ты хороший денежный мешок, который устраивает отца, и не более.

Видно, моя правда не очень ему нравится, так как мужчина кривится.

– А ты прямолинейна, это необычно.

– Твоя очередь. Зачем ты рискуешь, впутываясь в это дело?

Ответить Фёдор не успел, так как прислуга начала вносить блюда и расставлять их на столе. Но я видела, как муж кидал на меня настороженные взгляды, явно раздумывая, говорить правду или нет. Торопить не стала, так как, в принципе, мне это было не так уж и интересно. То, что у него имелся серьёзный повод, я понимала и так, а большего мне и не требовалось.

Мужчина не заговорил ни через минуту, ни через пять. Мы молча ели, и каждый думал о своём. Лишь когда у нас забрали тарелки и мне принесли чашку ароматного чая, муж заговорил.

– Из-за Варшавского погиб мой дядя, и я хочу мести, – как я и полагала, достойная причина. Правда, удивительно, что за столько лет только Фёдор решился на месть. По моим подсчётам, к дому отца должна была выстроиться очередь из тех, кто пострадал.

– Ты ничего не скажешь? – спрашивает он, внимательно следя за мной.

– Нет.

– Почему?

– Потому что мне было не так уж и интересно.

– Но ты спросила! – кажется, муж в шоке. А что он хотел? Слёз? Слов сожалений? Кто бы меня пожалел, но я ведь молчу.

– Из вежливости. Я уже говорила, что плохой собеседник.

– Невероятно. Расскажешь хоть, почему ты предаёшь отца?

– Тебе действительно интересно? Или это тоже вопрос из вежливости?

– Интересно, и ещё как, – он даже наклоняется вперёд, предвкушая захватывающую историю. Увы, придётся его разочаровать.

– Я его не люблю, и для меня это аргумент.

Фёдор

Что же она за странная особа! Как я ни пытался, не смог её просчитать. Она не просто закрытая книга, а наглухо запертый сейф! Но тем интереснее. Люблю загадки.

Больше в тот вечер мы не говорили. Как только Мелания выпила свой чай, она отодвинула чашку и просто молча ушла. А едва девушка скрылась в коридоре, как в столовую вошёл довольный Станислав.

– Крепкий орешек, – усмехнулся он, садясь на место, где только что сидела девушка.

– Нет, в ней что-то другое. А насчёт того, что она плохой собеседник… Я думаю, это не так. Хотя чего ждать от девушки, про которую все думали, что она немая, – но она не могла молчать всё время. А значит, должны были быть те, с кем она говорила. Возможно, мне стоило поискать их…

– Федь, оставь её. Видно же, девушка побитая. Просто хочет вырваться на свободу, и всё. Совсем Варшавский её затюкал.

Кстати, об этом моменте. Что-то тут не так. Вопросов всё больше, а интерес всё выше.