— У тебя в глазах пляшут золотые огни. — От тихого шепота арлинта я вздрогнула. — О чем ты думаешь?

Поймав бирюзовый взгляд и уставившись прямо в центр зрачка, я так же тихо спросила:

— А ты уверен, что хочешь это знать?

Я ощутила, что прямо сейчас со мной что-то происходит. Что-то меняется внутри меня. Или вокруг. Мне было сложно понять. Но вот то, что перемены происходят прямо сейчас, я ощущала всей кожей.

Это было что-то странное. Это было словно волшебство. Я утонула в бирюзовых глазах, будто в виденном мною только на картинках океане. Будто оказалась на пляже теплым солнечным деньком. Я будто бы оказалась дома. Жаль только, что длилось это ощущение всего лишь миг.

Арлинт моргнул и опустил взгляд вниз, криво усмехнулся:

— Пожалуй, не стоит. Я, кажется, догадываюсь, что ты имеешь ввиду. Но, поверь, не стоит это озвучивать.

Его рука соскользнула с моей. И меня словно что-то изнутри толкнуло. Я возмутилась, много ли он понимает в том, что я имею ввиду! И я вскинулась, чтобы это доказать, объяснить. Но…

Арлинт покачал головой:

— Не надо, Бинго… Не надо. — Это было сказано таким тоном, что я невольно осела. Из меня будто весь воздух выпустили. А Нартанн со вздохом продолжил: — Я не идеал и наделал в этой жизни слишком много ошибок. Где-то по наивности и незнанию. Где-то от отчаяния. Где-то по глупости. И я не хочу еще и нечаянно, вот так, походя, растоптать и твою жизнь, Бинго. У тебя сейчас есть уникальная возможность начать все с нуля. С чистого листа. И мне точно нет места в этой возможности. Чтобы ты сейчас не думала. Я не хочу, чтобы ты потом не знала, как от меня избавиться. Тем более, что у меня впереди серьезное задание. И чем все закончится, остается только гадать. Думаю, будет лучше, если дальше наши дороги разойдутся.

От услышанного внутри меня взметнулась такая буря, запутался такой клубок самых противоречивых эмоций, что я на мгновение растерялась. Мне захотелось вскочить и хорошенечко треснуть арлинта по голове. Так, чтоб до сотрясения мозга. Если там есть что трясти. Это же надо такое придумать! Ну ладно я. Мне не привыкать оказываться выкинутой на обочину жизни. Но Борис?! Пусть мы с ним и ладим неплохо, но арлинта-то он считает чуть ли не отцом!

Нартанн то ли понял, что со мной происходит, то ли почувствовал. Надеюсь, последнее. Все же мне почему-то не хотелось думать, что он законченный сухарь. Снова завладев моей рукой и легонько погладив ее, командор покачал головой:

— Не надо. Я тебе оставляю самое дорогое, что меня есть: Бориса. Я не планировал этого, но привязался к мальчишке, как к сыну. Родителям я его оставить не могу по вполне понятным причинам. Во-первых, они мне так и не простили того, что я отказался повиноваться их выбору в продолжении рода и вместо того, чтобы создать пару и перейти на кабинетную службу, пошел служить обыкновенным полевым агентом. А во-вторых… Я не уверен, что они смирятся с тем, что Борис – модификант. И потому… Я очень рад, что на моем пути встретилась ты. И что ты нашла общий язык с Борисом. Я договорился со Старффом. Ему это не нравится, но он поможет вам с документами. Денег на моем счету хватит для покупки жилья где-нибудь на периферии и на первое время. Ну а дальше… Не дай ему, пожалуйста, наделать ошибок!

Мне не нравились слова арлинта. Слишком сильно они попахивали прощанием перед казнью. Но каким-то невероятным, даже не шестым, а десятым чувством я ощущала, что любое мое слово за то, чтобы передумать, изменить, усовершенствовать его задание, Нартанн примет в штыки. Но не попытаться я не могла:

— Что ты должен сделать? — Увидев, как перекосило лицо блондину, я скривилась и махнула рукой: — Да не нужны мне подробности! Я всего лишь хочу попробовать тебе помочь своим опытом и знаниями Черного сектора! Авось, и не придется утешать Бориса из-за того, что его покровитель бесславно сгинул во имя Альянса!

Арлинт возмущенно вскинулся. Но тут же сдулся. И, махнув обреченно рукой, заговорил:

— Помнишь, я тебе говорил, что уничтожение лабораторий и баз последователей Дурана не имеет смысла, потому как на месте уничтоженной возникает две новых? — Я кивнула. — Ну вот. В связи с этим было принято решение попытаться взять под свой контроль модификантов. С тем, чтобы в будущем превентивно отфильтровывать вспышки агрессии.

Если бы сейчас Нартанн вскочил и сплясал бы древний канкан на пульте управления, я бы и то удивилась меньше. А так от шока у меня перехватило дыхание, и я с трудом выдавила из себя сиплое:

— Ч…что?.. Вы рехнулись? Неужели в правительстве Альянса сидят одни идиоты и не понимают, что раз там изобрели механику модификации генома, то ваша провокация для них будет на один зуб???

Я сама не заметила, как повысила голос до крика. И Нартанн успокаивающе погладил меня по руке:

— Ш-ш-ш… Ты чего так разнервничалась? Во-первых, механику модификации, как ты изволила выразиться, изобрел Дуран. После его смерти ничего нового изобретено не было, только совершенствуется то, что придумал он. То есть, гениев от генетики там больше нет. А во-вторых... Ну в этом и состоит как раз моя задача: убедить ту сторону, что то, что я везу — правда, что этому можно и нужно верить. Вот именно поэтому было решено, что предателю Альянса нужно попасть в Черный сектор.

Размеренные движения пальцев Нартанна были очень далеки от ласки. Они были призваны успокоить, помочь взять себя в руки. Но со мной они творили нечто невообразимое. От кончиков его пальцев по моей коже в разные стороны разбегались толпы «мурашек». И каждая несла на себе искорку огня, будоража, зажигая мое тело. Так что уже через минуту я вся горела, будто сидела в центре костра. А внизу живота начала знакомо сжиматься горячая спираль возбуждения.

Чувствуя, что я попросту схожу с ума, я вывернулась из-под руки арлинта, вскочила на ноги и принялась расхаживать по тесному помещению туда-сюда. Три шага в одну сторону, разворот, три шага в другую, и все заново. Я не понимала, что со мной происходит и не хотела думать над этим сейчас. Слишком сложно оказалось сосредоточиться вблизи раздражителя, слишком сложно оказалось думать про воздействие на мое тело арлинта в непосредственной близости от него. Я потом это проанализирую. Когда останусь одна и не будет риска, что белобрысый командор с бирюзовыми глазами, вновь нагло вломившийся в мою жизнь, заметит то, как я взволнована рядом с ним и как пульсирует у меня на шее жилка от бешено грохочущего в висках пульса. Я сама себе напоминала кошку под кустом валерианы и судорожно пыталась занять голову чем-то другим, чтобы не присматриваться, не прислушиваться и не принюхиваться.