Примерно так же Лея прижималась к Розенталю. Кстати, огневика в столовой пока не наблюдалось.

Я отодвинулась, борясь с навязчивым желанием схватить вилку со стола и всадить магу земли в руку, которую он положил рядом с моей.

— У меня есть несколько объявлений для всех студентов академии. По возможности расскажите об этом своим отсутствующим сокурсникам, — начал ректор. Его очки переливались, отражая свет из столовой и не давая разглядеть глаза мужчины. После того как я узнала, что он лично обучал Розенталя, глава стал привлекать еще больше моего внимания. — Елизавета Сизова находится в столичной больнице, по заверениям врачей, жизни девушки больше ничего не угрожает. Мы до сих пор продолжаем поиск виновного, и пока он не найден, я ввожу определенные ограничения для студентов академии.

По залу пронесся разочарованный стон, в основном негодовали местные студенты.

— Эх, а я просил ее не бродить по вечерам, — с неправдоподобным разочарованием в голосе прокомментировал Альбер. В голове вспыхнула догадка.

Елизавета. Лиза.

И перед глазами вновь предстал тот внутренний сад со старым фонтаном. Я посмотрела на парня.

— Ты ее знал?

Спросила, а мой голос едва не звенел.

— Конечно. Мы дружили, — беззаботно отозвался он, а я уже всерьез покосилась на вилку. Его равнодушие вызывало во мне какой-то животный гнев.

Тем временем ректор академии стал перечислять правила, которых теперь предстояло придерживаться студентам: возвращаться домой до темноты (за нарушение последует наказание), не уходить далеко от своего дома, исключение — академия и поездки к родным, что живут в другом районе столицы или за ее пределами. С каждым словом на лицах местных студентов все больше проявлялось недовольство.

— Изменения также затронут Праздник Луны. Из-за запрета перемещения по улицам города в ночное время суток все студенты проведут это мероприятие в замке. Территорию, как положено, украсят, будут приглашены несколько торговцев и увеселителей, подготовят индивидуальную программу празднования. Магистр Льюис позаботится об этом. — Ректор указал на преподавателя, стоявшего чуть позади него, справа. — В связи с торжеством, как принято во время этого события, в начале недели будет выходной. Советую первым трем курсам скорее разобраться с долгами. Не забывайте, до тренировочного лагеря осталось чуть больше семи дней. Не расслабляйтесь и во время отдыха не забывайте об учебе.

Сегодня пятница. Получается, у меня остаются лишь выходные, чтобы купить подходящую одежду. Я уже заметила, что на улицах столицы различные ателье выставляли свои лучшие наряды: для девушек — длинные воздушные платья, зачастую с несколькими слоями невесомой ткани, а для парней — приталенные, расшитые изображением звездного неба комплекты брюк и рубашек с высоким воротником.

Я оглянулась, изучая настроение, повисшее в зале, и заметила Кирстен. Девушка застыла в середине прохода, старательно делая вид, что слушает ректора, который, похоже, уже завершил свое объявление.

«Она не подходит из-за этого недоноска», — поняла я, покосившись на Альбера, который и не думал никуда исчезать.

— Скажи, что тебе надо? — со всей серьезностью спросила я, поворачиваясь к нему полубоком.

Альбер мрачно усмехнулся. Криво. Почти зло.

— Поговорить. Наедине. Ты же меня не боишься? Не боишься. Вон как губы гневно сжимаешь. Скорее ненавидишь, — ответил он сам на свой вопрос. — Дело касается Розенталя. Этого высокомерного уродца надо спасать, а то скоро от его гонора ничего не останется.

Почему-то, глядя на Димитара, я вдруг поняла, что верю ему. Он еще та неприятная личность, но все равно… что-то в его словах убедило меня.

Тем временем голос ректора раздался вновь, но я решила, что спрошу о его объявлении потом у Кирстен. Необходимо было поскорее разобраться с парнем, сидевшим рядом.

— И почему ты не скажешь об этом Александру? — задала я логичный вопрос, на что получила простой и одновременно внезапный ответ.

— Просто не хочу. Он меня раздражает, — легкомысленно отозвался маг, запуская руку в карман и сразу же вытаскивая обратно.

Смятый клочок серой бумаги мелькнул в его ладони, которую он положил на крышку стола.

— Скажи, Ева… — неожиданно задумчиво протянул он. — Сколько ты стоишь?

Судя по тому, как напряглось мое лицо, я и правда собралась его покалечить. Альбер поспешно добавил:

— Остынь, я не всерьез. Уже понял, что ты недотрога.

— Димитар, если девушка знает себе цену, это вовсе не означает, что она недотрога, — отбрила я его.

Взгляд парня скользнул куда-то мне за спину. В глазах мелькнул темный огонек.

— Мы поговорим чуть позже наедине. В записке время и место. Расскажешь кому-нибудь из троицы, и правду из меня не выбьет даже Розенталь. Советую не шутить со мной, это в твоих же интересах, — почти пригрозил он, а через мгновение обольстительно улыбнулся, словно своей возлюбленной, и схватил за руку. Вложил в нее записку, но не отпустил, а резко потянул на себя, не давая опомниться. Альбер обнял меня свободной рукой, и я оказалась в его объятьях.

Многие уставились на нас с любопытством, а на лицах местных я увидела несколько снисходительных усмешек. Наверняка думают, что маг земли избрал себе новую жертву, раз прежняя в недосягаемости.