Не все, однако, проходит гладко. Иной жеребчик с лассо на шее так упрется, что с места не сдвинуть, а телочка никак не дает себя стреножить. Зрители живо реагируют на малейший промах пеонов укоряющим «у-у-у», а мастерство их отмечают криками одобрения и аплодисментами.

Вот лошадь самого разряженного энлассадора в погоне за чересчур прытким бычком оступилась, седок вылетел из седла, нога застряла в стремени. Раздался свист.

Больше других срывал горячие аплодисменты уже немолодой, лет под пятьдесят, наверное, пиаладор, обросший щетиной, с седыми усами, в голубой рубахе с белым платком, коричневых бомбачах, перехваченных широким, искусно украшенным серебряными бляхами поясом. Маленькая черная фетровая шляпа его с загнутыми кверху полями плотно надвинута на высокий лоб.

Остальные пеоны намного моложе, крупнее и крепче седовласого. Физическая сила их рук и ног, которую они противопоставляли силе необузданного животного, восхищала. Закончился праздник клеймения, наиболее достоверно сохраняющий традиции гаучо, обильным угощением за счет тех, кто пригонял свой скот: вино, агуардьенте — виноградная и тростниковая водка, асадо. Затем скачки и танцы. Были и сочинители куплетов о любви, соревновавшиеся на лучшее четверостишие и исполнение под гитару. Их, как и прежних сочинителей песен гаучо, называют пажадорами.

Скачки — традиция гаучо. Сохранилось, пожалуй, все — разве что лошади стали тучнее, менее резвыми, ставки играющих более рациональными, заезды более многочисленными.

«Играют все. Друг с другом, даже девушки, без тотализатора. В руках у них денег не видно, но они перешептываются — каждая ставит на своего», — записано в дневнике дона Эваристо. И дальше: «Гаучо был азартен — от ощущения свободы! Что могло для гаучо быть более оскорбительным, чем возвращаться домой пешком? А часто бывало, он на скачках или петушиных боях проигрывал все, вплоть до лошади с седлом и сбруей».

(«Вокруг света», 1976, № 5)

«Надом»

Надом (от монгольского слова «надах» — играть, веселиться) — древний традиционный праздник. Его устраивали летом, когда кумыс в изобилии и можно отблагодарить духов гор, степей и лесов, задобрить их. Поделившись с духами кумысом и мясом, люди исполняли ритуальные танцы, а потом состязались в искусстве стрельбы из лука, в борьбе и конных скачках.

В нынешней Монголии надом стал традиционным государственным праздником, отмечается он 11 июля в честь народной революции. Но в Гоби в июле слишком жарко, надом здесь отмечают в сентябре, в лучшее время года.

…На высоком холме на окраине сомона собирались большой живописной группой люди.

Участники скачек — семи-восьмилетние девочки и мальчики в ярких халатах — дэли, расшитых древним орнаментом. Они уже прошли большую часть пути и повернули обратно. Впереди показалась совсем маленькая девочка. Ее, как и всех победителей, ждут старинные песни-восхваления и главная награда — сверток шелка, расшитый драконами и символами счастья и долголетия. В монгольских скачках побеждает не только и не столько ловкость молодых наездников, сколько выучка коня. Не потому ли песню-гимн поют не наезднику, а его коню:

Самый лучший из тысячи, самый выносливый,

Он выбирает самый верный путь,

У него самое острое зрение и четкий слух,

Камни летят из-под ног его,

И всегда он будет первым, сильным и быстрым.

О лучших конях веками слагаются легенды и песни. Они не были записаны, но пришли в сегодняшний день из далекой старины, исполняемые из поколения в поколение дедами и отцами. А наиболее популярная песня «Лучший из тысячи» родилась так. Летом 1697 года халхасский князь — Нойон Долнуур устроил праздник всех семи княжеств (т. е. всей страны) и созвал лучших борцов, стрелков и наездников. Среди богатых и знатных участников, пригнавших табуны скакунов, был бедный арат Бонгор, у которого и был-то всего один конь. Нойоны подняли его на смех: что толку от одного коня! И не знали они, как много труда вложил арат в тренировку своего единственного скакуна. А когда кончились скачки, то все увидели, что первое место занял именно этот единственный конь Бонгора — первое место среди 1400 участников! И тогда певец Билэгдорж сложил и пропел в честь победителя песню — магтал «Лучший из тысячи». С тех пор не было года и не было праздника, где бы не исполнялась эта песня. С нее начинаются скачки, и ею приветствуют победителей. В песню народ веками вплетает новые слова и строки, но по-прежнему славят монголы быстроту и выносливость, обращаясь к коню со словами любви и восхищения.

(«Вокруг света», 1976, № 7)

Праздник в сомоне

Сомон (это значит «уезд») Зерег по площади равен примерно половине какого-нибудь воеводства (области) в Польше. Живет здесь 2300 человек, главное занятие которых огромное стадо — 12 тысяч овец, не считая крупного рогатого скота: коров и яков-сарлыков, одного из самых важных домашних животных в хозяйстве кочевника.

Нас ждет традиционный монгольский праздник надом, посвященный двадцатилетию основания сомона.

На месте надома собрался чуть ли не весь сомон.

Многие люди, приставив ко лбу козырьком ладони, всматриваются в степь налево от полукруга грузовиков: оттуда примчатся ребятишки на конях.

Облако пыли, едва различимое сначала, как пятнышко на фоне синего неба, увеличивается на глазах и густеет, как дымовая завеса. Радостный крик несется отовсюду: зрители подбадривают ездоков. Первый этап соревнований — трасса в тридцать километров. Кони вытянулись в струнку, копыта их словно не касаются земли. Глаз не в силах ухватить момента, когда первый из них достигает финиша. Фигурки детей как бы слились с конями. Рядом скачут тренеры и болельщики, нахлестывая своих жеребцов. Из общей толпы вырываются победители. Кони ржут, разгоряченные бегом. Именно кони, как объясняют, и есть главные участники соревнований: хозяева их остаются на заднем плане. И в тот момент, когда вырывается первый скакун, яростный крик толпы переходит в стройный хор.