— Да! — о, как быстро учатся, взгляд правильный, ещё пять минут назад борзой пацан, доящий лохов, а уже бац — и автомат к ружью приставленный. Ну-ну. Сейчас прибудут мои бедолаги и киошницы, устроим тут суд.

Конечно, к этому представлению подтянулись многие жители деревеньки и сейчас смотрели со страхом и ожиданием. Для них творилось что-то непонятное и даже страшное, и я их понимаю.

— Итак, граждане. Меня зовут Аки и я инспектор, посланный для выявления несоответветствующего высокому званию армии народа огня поведения. Уже с сегодняшнего дня я иногда буду вызывать некоторых из вас на диалог, не бойтесь — я здесь, чтобы установить справедливость. Ваши родственники, неправомерно запертые в тюрьме, будут возвращены. Случаи неправомерного отношения к вам будут рассмотрены. Но, хочу отдельно отметить, если ваш родственник был замешан в повстанческой деятельности, то тогда он останется в тюрьме. Такие действия попадают под статью, достаточную для заключения в тюрьме. Все свободны, все расходимся, — громко произнес я, обозначив, что происходит, — Суюки, пойдём, нам надо устроиться в мэрии.

— Ты иди, я подойду через несколько часов, — произнесла она, — заберу наши вещи, успокою хозяйку и Дира.

Они, кстати, стояли и на всё это смотрели с непонятными эмоциями на лице. Хм, почему-то не нравится мне настрой Суюки, как бы она что-то не задумала. Ладно, посмотрим.

Спустя три дня, на место прибыла некоторая часть моих бедолаг, смешанная с киошницами и Улицами. Да, мне так удобнее их называть, даже в голове, почему нет?

За это время я, кажется, успел постареть лет на десять и поседеть. Я думал, наносить добро и причинять справедливость легко, но господи, как я был неправ. Документация, почти любая, отсутствовала как класс, все данные пришлось собирать лично, слушая разных людей и записывая за ними слова. Имена людей, когда их забрали, куда их забрали — учитывая повальную безграмотность большинства людей, это всё было невероятно сложно. Но при этом кто, кроме меня?

Но, я, блять, Воин! Моё дело драться, убивать, магичить, захватывать и так далее, но никак не спать третьи сутки подряд по пять часов, чтобы разгрести весь этот бред.

А местные солдаты все, как один, сразу стали белые и пушистые. И вообще они ни-ни, ни грамма в рот, ни сантиметра в жопу. Посмотрел я на всё это, посмотрел, и отписал как есть генералу Ли. Ответный сокол пришел спустя двенадцать часов, сказал, через ещё трое суток прибудут проверенные люди, всё разгребут.

Я как понимаю, вокруг генерала только такие в большинстве своём и собрались. И он таких ценит, собирает и всячески оберегает. Ну, посмотрим в любом случае, я еще вернусь в деревню с проверкой.

Всех, кстати, куда надо увезут. Ой, чую я, как пить дать, братика там уже отмажут. А вот тут — некому. Поэтому сделаю на правах родственника то, что не делал отец. Устрою ему показательную порку. Чтобы прямо без штанов на площади и хлыстом, чтобы шрамы остались.

Жестко? А то, что он творил тут не жестко? Даже жестоко. Ничего, всё равно мозгов не прибавится. Зато напоминание будет.

Генерал дал добро провести и местные суды. Не то, чтобы я их и так не провел, но теперь со всей уверенностью. Человек пять — вешаем. Без разговоров. Насильники и убийцы. Некоторых плетью до крови, а некоторых, как в средневековье, поставим на площади в кандалах, на сутки.

И, конечно, все нахрен уволены из службы в армии. В столицу отошлю разве что ветеранов. Они, конечно, скорее всего тоже гниды, но хороших воинов найдут, куда пристроить. Чай армия не только на рыцарях в белых доспехах держится.

Суюки начала меня конкретно волновать. Судя по всему, её бы устроил вариант — казнить всех, нельзя помиловать. Либо девчонка стрессует слегка, так и выражает свои волнения, либо я серьезно переоценил её ментальное здоровье. Или интеллект.

В любом случае, после того как я уже всё решил, ушла она крайне недовольная. И это ещё слабо сказано.

А на следующий день прибыли бедолаги и начался суд. Местные солдатики как-то расслабились, думали всё позади — виноват начальник, а они откосили, да только до их разума не доходила идея, что вот прямо в лоб заявлять всем, что они как минимум уволены, и ночью меня могут вполне себе прирезать. А в этом деле на Суюки я даже положиться не могу, нахрена я её с собой взял? Может быть влюбился, что-ли?

Да не, бред какой-то.

В общем, пятерых повесили, предварительно содрав регалии, кучу наказали разными способами, про которые я уже говорил, всё это под свист и улюлюканье толпы и под моё простое, безэмоциональное: «Понимаешь ли ты, за что?». О, они понимали. По глазам у каждого видел, они, конечно, начинали оправдываться, сразу лепили всевозможные отмазки, но моя легкая улыбка и наклоненная голова заставляла их чуть ли не ссаться ещё до вынесения приговора.

И чего они так?

Вот братец мой не подвел, верещал от хлыста так, как будто его резали заживо. Обещал всем кары не смертной, но я прошептал на ушко ему одну простую вещь. Если он ещё раз попробует отыграться на простых мирных жителях, я вызову его на Анги Кай до смерти. Я ж теперь не хуй с горы, а маг огня. Имею право.

По идее надо было бы три дня выждать, но больше мне было уже лениво тут сидеть, документы меня слишком задушили. Так что я доверился моим бедолагам, которые были в повальном шоке от окружения и самовольно, без пинка сверху, принялись максимально помогать людям.

Вот, прямо горжусь, сука! Премию им выпишу.

И всё было бы хорошо, если бы перед самым выходом меня не застал Дир, прямо в моем кабинете.

— Так ты… вы маг огня? — спросил он сходу. Ну что тут ответишь.

— Да, Дир. Я маг Огня и офицер армии Огня, — произнес я, — но как ты видишь, не такой как… мой брат. Агни, что за бразильский сериал. Я же обещал, что все будет хорошо, да?

— Угу, — хмуро кивнул парень, — моего отца убили такие как вы, господин Аки.

— Можешь звать меня просто Аки, — кивнул я, — да, такие как я. Просто, Дир, это война. Тут полно разного дерьма с обеих сторон. Тем более твой отец был повстанцем. И хочу сказать, по опыту, это только на словах звучит красиво. Обычно им надо на что-то жить, что-то одевать и от обычных бандитов с дороги их отличает только то, что они в погоне не за добычей, а за какой-то идеей. Но мне жаль твоего отца. Честно.