Валера не думал о том, что может погибнуть, так и не добравшись до дороги, ибо в нем жила Вера. Даже не вера, а убеждённость в том, что у него нет и не может быть права сдохнуть, как бездомная собака, пока он хотя бы частично не сумеет загладить свою вину перед той единственной, поверившей в него. Перед тем, как начать свой путь, он сумел дотянуться, а затем подтянуть к себе рюкзак и вывалить перед собой на снег всё содержимое. Пара зайцев, инструмент, упакованная в толстый меховой мешочек и обёрнутая фольгой для сохранения тепла солдатская фляжка с чифиром. Свёрточек с его охотничьим тормозком – два ломтика хлеба, смазанные растительным маслом и посыпанные солью. И широкий тёплый шерстяной женский платок, тот самый, из-за которого они вчера так сильно поругались с женой. Валера доказывал, что платок ему совершенно не нужен. Жена утверждала, что он сможет укутать им свою шею, если при возвращении сильный ветер будет дуть прямо в лицо. Казалось, Валера выиграл спор, но жена тайком всё-таки засунула ему в рюкзак этот шарф…

И теперь, когда перед ним на снегу лежало именно то, что способно реально помочь и что именно жена уложила ему в рюкзак, острая боль вины полоснула его по сердцу. Валера никогда не имел иллюзий насчёт своих мужских достоинств и даже не пытался обзавестись семьёй. Да и на что мог рассчитывать на Колыме мужчина при дефиците женщин, которого часто даже в глаза называли «Валера шлёп-губа». Его бесхребетная мягкотелость выражалась во всем облике. У него была очень большая нижняя губа и, если Валера произносил длинные фразы или употреблял спиртное, она постоянно то отвисала вниз, то поднималась вверх, словно шлёпала… А вот эта поверила. И не просто поверила. После развала Союза и ликвидации геологоразведки именно геологи остались самими незащищенными, ведь ничего, кроме геологии, они делать не умели. Но она не только не ушла от Валеры, она постоянно убеждала его в том, что всё наладиться. И вот этот тормозок, фляга, переделанная в примитивный термос, шарф – всё это она. Она… А он? Что он?

С пронзительной чёткостью перед его глазами, словно кадры киноплёнки, стали мелькать примеры того, сколько раз гражданская жена выручала и поддерживала его. И сколько раз и зачастую грубо он отказывался выполнить её желания, ссылаясь на то, что его этому не учили и он этого делать не умеет, а главное – не желает… Боже Праведный! Как же я повинен перед этой женщиной… Да нет у меня права даже думать о том, что могу погибнуть в этих снегах, не попытавшись хотя бы частично загладить свою вину перед ней. Той единственной в этом мире, кто поверил в меня…

И именно это заставило Валеру совершить его подвиг. Жажда жизни. Жизни ради того, кого безмерно любишь и уважаешь.

Тормозок и чифирь Валера решил сохранять на самый крайний случай. Он тщательно упаковал их в платок и засунул глубоко за пазуху, взглянул на свои руки и новая волна острой боли полоснула его по сердцу. Снова она, единственная и неповторимая. Именно она убедила Валеру уменьшить свою гордыню и разрешить ей пришить его охотничьи меховые рукавицы к широкой резинке, как у малолетних детей. Пришила, и вот теперь, несмотря на его падение и все прочее, рукавицы были на месте.

Хотя ему предстояло проползти огромное расстояние, он не переживал – зря, что ли, его обучали военному делу? Первое же движение заставило напрочь забыть обо всем. Ползание по-пластунски – это синхронное движение, левая рука – правая нога и наоборот. Но любые попытки шевельнуть ногой или напрячь мышцы спины отзывались взрывом чудовищной боли. Несколько минут Валера осмысливал это и нашёл выход. Лёжа на животе, он вытягивал вперёд одну руку. Потом сгибал её в локте, упирал локоть в снег и осторожно, исключительно силою мышц руки и плеча, подтягивал своё тело – до тех пор, пока локоть не доходил до пояса. Теперь то же самое – другой рукой. Левая-правая-левая-передых. Не успел он преодолеть и десяти метров, как снова с чувством глубочайшей благодарности вспомнил свою жену. У него была великолепная собачья шапка и, естественно, его голова моментально вспотела, да так, что пот тек ручьём. Снял – и колымский морозец тут же прихватил мокрые волосы. Двигаться в шапке невозможно – но и снимать нельзя… Что делать?.. Шарф… У него же есть шарф, который жена тайком засунула в его рюкзак! Теперь повязать этим шарфом голову, а шапку спрятать за пазуху. Он будет одевать её только на время сна.

Конец ознакомительного фрагмента.