– Возьми ребёнка в гарем. Пусть денег чуть-чуть подымет. В реальных сделках. Я хорошо тебе заплачу!

– Поплачь на моих поминках, и мы в расчёте.

– Понимаю, у нас обоих сейчас в карманах только семечки. А как насчёт заветной папки? Ты называл её «Резина в асфальте», пока не выпал из обоймы лет семь или восемь назад. Там новостей – под сраку! Пришлю тебе папку в «Антигуа»… тебя в туристы, кстати, не тянет? На пляж с вулканическим песочком? Ха-ха… заруливай вместе с Генкой. Но, разумеется, не навсегда. Отмучаешься, и падай недельки на две. Отправишь мне в личную почту техническое задание по разработке новых видов присадок, я усажу работать пару дипломниц. Практическая часть, графики упругости, таблицы состава смесей – всё перешлю тебе! Ну и выводы с обсуждением – бонусом! Статьи, если будут, в соавторстве, авторские свидетельства и ништяки всевозможные, вроде зарубежных патентов – фифти-фифти. Пойми, я многим рискую, если Генка окажется вне игры.

Это был сильный ход. Субботин даже трубку рукой прикрыл, чтобы собеседник не расслышал, насколько сбилось его дыхание. На минуту папка с добавками производных каучука в дорожное покрытие вытеснила всё происходящее. Учёный толкал в бок риэлтора: это вам не коммуналками торговать! Там в верхнем левом углу стоит пометочка «Хранить вечно». Сам знаю, устало сказал Субботин, не замечая, что произнёс это вслух.

– Что ты знаешь?! Ни черта ты не знаешь! Мой тесть – один из членов комиссии, распределяющей институтские гранты. Чтобы выжить, мне надо перевести своё научное направление из фундаментального русла в практическое! – теряя остатки терпения, заорал Юрасик, он же доцент Юрий Константинович Дасик. Фамильное имя «Крынкин» каучуковый доцент сызмальства ненавидел за быдловатость и профнепригодность, отчего и взял фамилию первой жены. Впрочем, совместный путь их оказался недолог. Легкомысленная бабёнка, рассказывал несчастный муж, радость которого по этому поводу внушала некоторые подозрения, сбежала с поставщиком «собачьих консервов в огромных дозах». Доцент сразу же пустился во все тяжкие, посещая модные вернисажи, сомнительные оргии и бесконечные пьянки. Модель боди-арта Вероника Бортнянская стала поздней любовью Юрасика Дасика – и самым горячим субботинским приключением. Всё, что разумной женщине нужно для жизни, Вероника обрела по факту рождения. Прочее расчётливо игнорировала. Пусть мужики городят что попало, ты знай себе помалкивай, говаривала её покойная матушка. Она-то знала, как ножку подставить нужному жениху. Иных уж нет, а те далече… но всё-таки силён, бродяга, даже в модельке смог выкопать своекорыстие. Что Дасик, то Дасик, посмеивался когда-то его научный напарник Вилька Субботин.

– Воткнёшь в литобзоры инфу за последние десять лет, – невыразительно сказал Субботин. Начинался торг, пора было приглушить эмоции. – Учти, твой пасынок будет пахать как бобик, его должностная инструкция – прислуга за всё. Пыль, впрочем, вытирать не доверю… тряпку сломает.

– Ага, – усмехнулся Юрасик. – Только не пасынок, дурачок, а Никин племянник! На кухню ещё отправь, пусть бегает за пивом и стряпает фиш-энд-чипс. Ты что, звонарь, с дубу рухнул?!

– Пусть рыбу с чипсами готовят тебе лаборантки. Может, распухнут в бёдрах, и ты перестанешь щипать их за…

– Ой, ой! Колись, мне некогда: берёшь Геннадия в агентство?

– Испытательный срок – два месяца.

– В каком это смысле? Пахать без зарплаты?! – поразился доцент.

– Без денег, но в надежде на будущее! Первый косяк – всё равно, рабочая дисциплина, гульки по девочкам или неумение вставать по команде – строгий выговор. Второй – увольнение. Иных воспитательных мер в гареме не предусмотрено!

– Какой гарем?! – ужаснулся Юрасик. – Ты что, с ума сошёл?

– Гарем, дурачина – это кодовое имя «Антигуа». Только для своих, теперь и для Генки. У меня одни девочки. Согласно ориентации. Полезет с нежностями, с намеками на нетрудовые доходы – вместе с приказом об увольнении получит хороший пендаль!

– Понимаю, – сказал невидимый собеседник. Перед глазами Субботина проплыла в полутьме коридора ухмылка старого эротомана. – Султан, значит. Арендный падишах. Бордель закрытого типа?

– Избави боже! Я у тебя в штате не состою.

– Да уж, – вздохнул Юрасик. – Бог миловал.

До поры до времени, бездарь. Ходи да оглядывайся.

– Я дам ему твой телефон, – сказал ничего не подозревающий доцент. – И передам привет Веронике. Она тебе заранее благодарна.

– Свои телефоны я сам раздаю, – отрезал Субботин, вовремя проглотив готовый сорваться с губ ехидный конец фразы. – Пусть юнкер подъедет в агентство часам к пяти. Я с ним ещё побеседую.

Какого чёрта, подумал Субботин, бросая трубку на сломанный и склеенный аппарат: однажды Михеев в бешенстве грохнул им об пол, звонили какие-то гады с угрозами. Неужели на похоронах меня кто-то сглазил? Странноприимный дом, а не агентство! Не ровен час, бездомных щенков начнём подбирать…

Вернулся Субботин на кухню, доел хачапури. Поставил ещё одну джезву на газ, призадумался. Покрутил головой, пусть жизнь наладится! Не помогло. Газ выключил, вернулся к телефону:

– Алло, гарем? Это муж беспокоит… кто у телефона?

– Любимая жена, мой повелитель! Марина, диспетчер по приёму заявок. Чего желаете? Когда ожидать на службу?

– После обеда. И не обедайте слишком поздно. Придёт без меня Рогачёв, оформить его приказом на должность стажёра.

– В чём отрок сей будет стажироваться? Надеюсь, в обольщении?

– Да щас! Приеду, первым делом хвоста тебе накручу. Зачем отправила рекламу в «Антидот»? Предупреждал, не связывайся с сетевыми отбросами! Как сучку-дворняжку, непременно к помоям тянет.

– Мой повелитель, за сучку я могу и приварить! И вообще, звоните женщине – здороваться надо!

– Ну, ладно-ладно… меняем сучку на этуаль. Чтоб не обидеть вашу маму. Где остальные, чем заняты?

– При исполнении, Вильям Аркадьевич.

– При исполнении чего? Кабаре со стриптизом? Небось, в кофейне задницу плющат. Нине передай, как вернутся, приказ пусть без зарплаты исполнит. И чтобы нюни не разводить! Паёк по графику, размеры по труду. Выписки получили?

– Э-э… ещё не готовы.