Шрифт:
– Она здесь, наша красавица! Я ее чувствую… волшебный запах! Прекрасное существо! Ты сам сейчас убедишься.
– Что ты собираешься делать? Я не хочу больше никого убивать. С меня достаточно той девушки…
– Какой девушки? Ах, вот ты о чем! – Молох словно забыл о том, что произошло около часа назад. – Это примитивное существо. Не стоит больше об этом вспоминать. Но чтобы ты успокоился окончательно, я скажу тебе больше – эта девушка была очень упрямой. Ее просили остаться, ее хотели спасти. Ее предупреждали. Ее мать заболела и умоляла ее не оставлять ее одну, но она ничего не желала слушать. Ей посылали знаки, чтобы она осталась, но она была непреклонна. Она сама выбрала свою судьбу. Она хотела сенсацию, она хотела богатства. Материя много значила для нее… ее нельзя было пускать к нам. Более того, она сама позволила тебе сделать это. Она хотела избавиться сама от себя. Если бы она хотела остаться, ты не смог бы навредить ей.
– Откуда ты это знаешь? И почему ты так уверен, что она позволила мне лишить ее жизни?
– Я увидел это в ней самой, в ее книге жизни. Все, и то, что она хотела уйти.
– Что значит – книга жизни? Где ты мог ее увидеть? Мы были там всего несколько минут.
– Эта книга прямо в ней, в ее сущности, в ее плоти, она есть суть и основа жизненного пути каждого существа, там все зашифровано. Но я вижу и могу прочитать. Если бы ты не сделал это с ней, она бы все равно умерла завтра утром. Упала бы со скалы и разбилась. Так что ты ничего не нарушил. Но хватит о ней. Нам пора!
– Куда?
– Тсс! Сейчас мы спустимся в комнату, где спит одно существо. Мы сядем ей на грудь, и как только она вдохнет, мы войдем в нее, в ее грезы. Я впитаю их в себя и принесу Аиде. А когда она откроет глаза, мы выйдем наружу и ускользнем… О! Какие сладкие у нее грезы! Такая тонкая энергия! Сладчайшая, как нектар! Мне всегда так трудно от нее оторваться… не могу насытиться до конца.
– А разве… разве она нас не увидит? Мы вроде из плоти и крови…
– Нет, она не увидит нас. И даже не почувствует. Мы не из плоти и крови. Мы тот ночной ветерок, что колышет занавески в ее комнате… ну, нам пора…
Молох слетел с перекладины, и Арсений с удивлением увидел, что летучая мышь с тупой острозубой мордочкой исчезла и лишь белесая полоска воздуха, похожая на дым, потянулась в сторону чердачного окна. Он замешкался, не зная, что ему делать, но полоска протянула в его сторону протуберанец, и Арсений вдруг потек и расслоился, будто он был сделан из снега, который растаял и испарился. Он потянулся вслед за первой полосой в окно, сохранив при этом зрение и слух. Только видел он теперь как-то странно – будто со всех сторон, одновременно и снизу и сверху и слева и справа. Они влетели, или, проще сказать, втекли в комнату на втором этаже, которая оказалась спальней.
Там спала девушка с простым и милым лицом, со светлыми волосами, разметавшимися по подушке. Арсений и та, другая полоска дыма, подкрались к девушке, покружились вокруг ее головы, заодно смешиваясь друг с другом. Это были весьма странные моменты. Арсений чувствовал себя одновременно самим собой и частью еще кого-то. В то же время, этот кто-то был одновременно и им. Чужеродная энергия, казавшаяся одновременно и его собственной, переплеталась с ним, отзываясь сладкой болью… Внезапно он почувствовал некое влечение, позыв, влекущий его за собой. Как осенний листок, несущийся по воле ветра, он полетел, влекомый этой неведомой силой, со все увеличивающейся скоростью через некий темный тоннель и вдруг снова очутился в этой же самой комнате, где спала девушка. Он внимательно осмотрелся, удивленный переменами. Девушка спала, приоткрыв розовые губки, грудь ее вздымалась в такт дыханию. Арсений снова ощутил себя самим собой, стоящим на двух ногах. Что-то все-таки было не так, и изображение расплывалось, как ни пытался Арсений сфокусировать взгляд. Он оглянулся, ища глазами Молоха. Вместо него из угла вылетела летучая мышь и села Арсению на плечо, вцепившись острыми коготками в его кожу.
В голове Арсения все смешалось. Он подошел к девушке и лег рядом. Она потянулась к нему всем телом, рубашка спереди натянулась, обрисовав упругую грудь с твердыми сосками. Арсений обнял девушку и приник к ней губами. Летучая мышь отделилась от его плеча и летала над ними, издавая противный писк. Арсений и девушка не обращали на нее внимания. Девушка ответила на поцелуй, и Арсений ощутил мощный поток энергии, льющийся в него, словно река, прорвавшая плотину. Он сильнее сжал девушку в объятиях, лаская ее тело и продолжая целовать. Она совсем обмякла в его руках, позволяя делать Арсению все, что угодно.
Он раздвинул ей бедра и освободил свой набухший член, готовый взорваться. Девушка, не открывая глаз, вскочила на него, словно наездница, и бешено задвигала бедрами, издавая страстные стоны. Арсений извергнулся в нее, но напряжение не отпустило его, и он провернул ее на живот, снова вонзив в нее так и не упавший член. Она приподнялась на локтях, и Арсений ударял ее раз за разом, словно дикое животное. Ее ягодицы при каждом ударе касались обнаженного живота Арсения, принося дополнительное возбуждение. Энергия распирала его, и он овладевал девушкой, которая совершенно утратила способность к сопротивлению и издавала только страстные стоны, послушная каждому его движению. Она походила на молодую ненасытную кобылицу, которую в первый раз кроет могучий конь.
Арсений оставил ее, когда насытился и почувствовал усталость. Он хотел тихо выскользнуть из ее кровати, но летучая мышь вдруг села девушке на грудь и накрыла крыльями ее лицо. Девушка начала вздрагивать, по ее телу пробежала судорога, она растопырила пальцы на руках, будто терпела боль. Арсений не мог двинуться с места. Он махнул рукой, пытаясь отогнать мышь, но сам взлетел к потолку, и остался там, словно пришпиленный. Наконец мышь оставила девушку в покое, она застонала во сне, а потом всхлипнула, словно собираясь заплакать, и вдруг широко открыла глаза, как будто разбуженная чем-то ужасным. Летучая мышь в этот самый момент вылетела в окно, и Арсений, словно связанный с ней невидимой нитью, потянулся следом, бросив напоследок взгляд на девушку. Губы ее пламенели, словно маков цвет, она учащенно дышала. Арсений хотел побыть с ней еще, но невидимая нить влекла его за собой.