— Галиматья все это! — Аркаша покопался в карманах, вытащил связку ключей.

Как и у каждого состоятельного человека их у него было много, целая дюжина — от нескольких квартир, от загородного дома, от машин, от гаражей. Если бы ему приходилось носить с собой ключи от всех замков, понадобился бы небольшой портфель, с собой же у Аркаши были сейчас самые необходимые.

«От Лилькиной квартиры, — он с ненавистью посмотрел на длинный, словно штопором закрученный ключ, и попытался им содрать изоляцию с провода. Металл лишь скользил по плотному пластику. — Должны же в этом доме быть инструменты!» — и Аркаша отправился на поиски.

В квартире найти место, где держат инструменты, несложно. Мест таких немного — антресоли, пространство под ванной, кухонный шкафчик. В частном же доме сам черт ногу сломает. В своих поисках Аркаша, особо не подгоняемый временем, добрался до чердака.

Лестница в торце мансарды почти вертикально уходила вверх, и, чтобы не свалиться с нее, приходилось держаться за прибитую к деревянной стене толстую веревку. Чердак был небольшой, почти все пространство под крышей занимали комнаты. Пробираться приходилось, пригнув голову. Два слуховых окна, давно не мытые и заросшие паутиной, освещали помещение.

Аркаша отыскал старый велосипед, разобранную кровать, пару жестяных леек. Единственной надеждой оставался грубо сколоченный из мохнатых на ощупь досок шкаф, зажатый между стропилами. Дверца его никак не хотела открываться, пока Галкин-младший не обнаружил незамысловатую защелку — толстый загнутый гвоздь.

Когда дверца открылась, Галкин ахнул. На нижней полке стоял пластмассовый ящик, а в нем стройными рядами выстроились, двадцать бутылок водки с винтовыми пробками. Еще три бутылки лежали наверху. Обычно разборчивый в выпивке, Галкин даже не стал задумываться, какого завода и какого качества водка.

«Да с таким багажом, — подумал он, — можно от Москвы до Владивостока на поезде проехать, и время пролетит, как один день!»

Охранники сидели на первом этаже в специальной комнатке, сообщавшейся с холлом, чтобы держать под контролем дверь, выходившую на крыльцо.

Добычу вполне могли отобрать, и Аркаша принялся рассовывать бутылки по чердаку и по мансарде. Для этого он использовал все обнаруженные им тайники. Привязывал бутылки под матрасами кроватей, засовывал их между решеткой и черепицей. Три бутылки засунул под куртку и подошел к слуховому окну. Отсюда участок был как на ладони. Старые деревья тут не росли, только кусты, цветочные клумбы.

Неподалеку от крыльца стоял джип с открытой дверкой. В замке зажигания торчали ключи, и брелок мерно покачивался под порывами ветра. Проезд вел к воротам, сколоченным из досок и обитых снаружи жестью. Вид машины вызвал у Аркадия Галкина такую же бурю эмоций, какую мог вызвать вид голой женщины у человека, несколько лет отсидевшего в тюрьме и недавно ступившего в обычную жизнь.

Увиденное моментально изменило планы Аркаши. Если до этого он хотел просто напиться, то теперь почувствовал, что и часа не пробудет в заточении. В ситуации, когда человеку чего-то позарез захотелось, мозг работает очень быстро. Человек даже не думает, интуиция сама подбрасывает ему решения.

Слуховое окно, в отличие от роллет, приводимых в движение с центрального пульта, открывалось легко. Раму держали лишь четыре гвоздя. Аркаша аккуратно отогнул их топором, найденным на чердаке, и поставил ее возле стены. Свежий воздух ударил ему в лицо.

Галкин-младший высунул голову и осмотрелся. Весь фасад дома покрывали шпалеры для дикого винограда или хмеля — в ботанических тонкостях сын олигарха не разбирался. По ним вполне можно было спуститься вниз. Но пока еще он чувствовал, что охрана бдительна. Пока он слоняется по дому, охранники спокойны, но если хоть на секунду в доме прекратится шевеление, они сразу же насторожатся и придут с проверкой.

«Сюда они не станут ходить, особенно, если я буду внизу».

Спрятав три бутылки под куртку, Аркаша спустился в спальню. Охранник лишь выглянул на лестницу и, убедившись, что Аркаша на месте, вновь исчез.

Галкин, злорадно ухмыляясь, спрятал бутылки под кровать и громко крикнул:

— Эй, тюремщики, пайку несите!

— Дождись обеда, — крикнул охранник снизу.

— Ты что, козел, не знаешь, у меня язва? Если откроется, папашка тебе голову открутит!

Внизу воцарилось молчание, потом послышалось шушуканье.

«Советуются, что делать», — подумал Галкин, у которого никакой язвы отродясь не было.

Через пять минут недовольный, но молчаливый, к счастью для Галкина, охранник появился с тарелкой в руках. На ней лежали три сорта бутербродов. В свободной руке охранник нес бутылку минеральной воды.

— «Боржоми» или «Ессентуки»? — поинтересовался Галкин.

— Хрен его знает, — разглядывая итальянскую бутылку, сказал охранник, горы со снегом нарисованы, наверное, «Боржоми».

— Ты что, не знаешь, где Кавказ, а где Альпы?