Телефонный звонок раздался через пять минут.

– Алло?

– Нас кто-нибудь слышит?

Сердце Ульятта бешено заколотилось.

– Майор Миллз, это вы?

– Слушайте меня. Цена – десять тысяч фунтов.

– За что?

– За ваше спокойствие, – ответил майор.

Ульятт, все еще сомневавшийся и надеявшийся, сказал:

– Вы говорите про какой-то список. Я не понимаю, о чем речь.

– О сотрудничестве с фашистами. Никуда не уходите, я перезвоню.

Майор Миллз повесил трубку.

Ульятт сидел, обливаясь потом. Его опасения подтвердились. Оказывается, Боле все-таки составил список! Но за что платить десять тысяч, если список находится в Берлине?

Майор Миллз обещал, что позвонит еще раз, и велел Ульятту оставаться на месте. И Ульятт сидел, боясь подняться со стула.

В следующий раз звонок раздался в начале восьмого. К этому времени операторши, работавшие на коммутаторе, уже ушли, и Ульятту пришлось договориться, чтобы ему подключили городскую линию.

– Вы один? – спросил Миллз.

– Да.

– Завтра, как только откроется банк, снимете со счета десять тысяч. Если вас спросят, зачем вам такая сумма, скажете, что намечается важная сделка. Банкноты должны быть не новыми и небольшого номинала. После этого... Вы знаете телефон-автомат возле книжного киоска напротив вокзала?

– Знаю.

– Там два автомата. Вы войдете в тот, который расположен ближе к платформе. Ровно в одиннадцать я позвоню вам и передам дальнейшие инструкции.

– А если я откажусь?

– Тогда документ будет отправлен в британское министерство обороны.

– Но откуда мне знать... – в отчаянии вскричал Ульятт, а голос неумолимо отрезал:

– Просто делайте, как вам говорят.

Ульятт зажег сигарету. У него тряслись руки, и спичка загорелась не сразу. Фабрикант совершенно сошел с катушек – его трясло, руки были холодными, как лед, а по лбу, наоборот, стекали капли пота. Ульятт сам чувствовал, что весь пропах потом. Десять тысяч фунтов стерлингов – огромная сумма, почти весь его стратегический запас. К тому же раздобыть ее наличными не так-то просто. Придется снять деньги со счета фирмы, а потом провести какой-нибудь хитрый маневр, чтобы не придралась налоговая полиция.

Жене Ульятт ничего не сказал и весь вечер беспокойно метался по дому, делая вид, что слушает радио. Миссис Ульятт наверняка сказала бы, что он сам во всем виноват, а фабрикант и без ее упреков чувствовал себя отвратительно. Между прочим, подумал он, Ширли относилась к Германии еще с большим энтузиазмом, чем он сам.

На следующее утро управляющий «Мидланд-банк», что на Маркет-стрит, встретил фабриканта с некоторым удивлением. Он пригласил Ульятта к себе в кабинет и с фальшиво-гробовщицкой заботой, свойственной банкирам, когда они подозревают, что у клиента дела не в порядке, спросил, нет ли каких-либо проблем у компании «Братья Ульятт». Дело в том, пояснил он, что «Мидланд-банк» инвестировал в фирму определенные средства. К тому же выдавать столь большую сумму наличными небезопасно. Ведь это очень значительные деньги, мистер Ульятт, и носить их без охраны в высшей степени неразумно. Может быть, мистер Ульятт согласится взять с собой сопровождающих? В банке работают несколько весьма крепких молодых людей, которые почтут за честь...

Но Ульятт стоял на своем и в конце концов требуемую сумму получил. Ровно в одиннадцать он уже стоял в телефонной будке, сильно взволнованный и смущенный, – за дверцей выстроилась маленькая очередь, и фабрикант делал вид, что никак не может куда-то дозвониться.

Телефон зазвонил ровно в одиннадцать.

– Ульятт?

– Да.

– На платформе стоит поезд, отправление которого через две минуты. Купите билет, садитесь в поезд, с правой стороны, возле окна. В некоем месте вы увидите возле железнодорожной насыпи мужчину с маленьким чемоданчиком в руке, на голове у него будет зеленая шляпа. Бросьте ему сверток с деньгами.

Едва мужчина договорил, как все вокруг потонуло в реве паровозного гудка – на станцию на всех парах влетел локомотив. Когда состав остановился, Ульятт попросил:

– Повторите еще раз, пожалуйста.

Но телефон молчал.

Автомат, продававший билеты, находился всего в нескольких метрах от телефонной будки. Поспешно выудив из кармана монеты, Ульятт купил билет, со всех ног бросился на платформу. Контролер взглянул на него с подозрением. Дежурный уже поднял руку с флажком, готовый подать сигнал к отправлению. Ульятт взбежал по ступенькам вагона и вошел в тамбур. Поезд тронулся. Найдя свободное место возле окна с правой стороны, фабрикант опустил стекло.

– Маленький чемоданчик, зеленая шляпа, – бормотал он себе под нос.

Поезд шел на подъем, неспешно набирая скорость. Ульятт высунулся из окна и прищурился, стараясь что-нибудь разглядеть сквозь клубы дыма. Господи, хоть бы не прозевать! Но мужчина действительно стоял возле насыпи: чемоданчик, шляпа – все как положено.

Лица Ульятт не разглядел – мужчина стоял, опустив голову и натянув на лицо край шляпы. Предприниматель швырнул сверток с деньгами, аккуратно перевязанный ленточкой. Поскольку там находились почти все сбережения, скопленные за долгие годы, Ульятт заворачивал деньги очень заботливо. И вот они достались какому-то чужаку... Только бы бумага не порвалась, подумал фабрикант и сам себе удивился. А поезд мчался вперед, по направлению к Уэйкфилду.