– Это точно, – согласился первый полицейский. – С другой стороны, у тебя тоже физиономия не сахарная.

Полицейский автомобиль остановился у заводских ворот. Колвин поблагодарил полисменов и направился в проходную. Охранник встретил его весьма сурово.

– Нас ждут, – нетерпеливо сказал Колвин. – Моя фамилия Колвин.

– Да-да, мистер Джексон ждет вас. Оставьте машину вон там, сэр. Кто-нибудь потом перегонит ее на стоянку.

Джексон оказался тощим мужчиной с запавшими глазами. Худая шея торчала из слишком просторного воротника накрахмаленной белоснежной рубашки. Директор не поднялся навстречу гостям, а просто сказал:

– Вы быстро добрались. Хотите кофе?

– Может быть, попозже. Но все равно спасибо, – сказал Колвин.

– Как хотите.

Джексон разглядывал посетителей с явным любопытством.

Колвин привык к подобным взглядам и никак на них не реагировал.

– Расскажите нам все с самого начала.

– Вы работаете в одном отделе?

Колвин взглянул на Кларка.

– Не совсем. А что?

– Ничего. Просто, судя по всему, я вызвал немалый переполох. Не думал, что ко мне пожалуют гости из самого Лондона. Колвин посмотрел на свои ногти, достал блокнот и спросил:

– Не могли бы вы начать с самого начала?

Джексон улыбнулся, открыл ящик стола и достал оттуда небольшую коробочку.

– Это проволочный магнитофон, одно из наших изделий. Можете воспользоваться им – он гораздо удобнее, чем блокнот.

– Спасибо, но я предпочитаю записывать. Для начала назовите мне ваше полное имя.

– Естественно. Стэнли Фрейзер Джексон. Тридцать шесть лет, женат, двое детей. Живу в собственном доме на Кениволт-роуд.

– Спасибо. Мне сообщили, что вам сегодня вечером позвонил неизвестный.

– Это было в начале шестого. Не знаю, можно ли назвать это время вечером.

– Продолжайте, сэр, – попросил Колвин. Для директора процветающей компании Джексон был слишком мягок и нетороплив.

– Это был мужской голос. Спросил, я ли Стэнли Джексон. Я ответил утвердительно. Тогда мужчина сказал, что мое имя внесено в какой-то список, составленный в Берлине.

– Он объяснил, что это за список?

– Нет.

– А вы спросили?

– Разумеется. Он сказал, что я сам должен это знать. Потом добавил, что, если этот список попадет в руки властей, у меня будут очень серьезные неприятности. Потребовал двадцать пять тысяч фунтов.

– Большие деньги, – заметил Колвин и взглянул на Кларка, сидевшего совершенно неподвижно.

– Вы спросили его, что получите взамен?

– Спросил. Он ответил: спокойную жизнь, – слегка улыбнулся Джексон.

– Что было потом?

– Он сказал, что позвонит утром и передаст инструкции относительно денег. Очевидно, имеется в виду порядок их передачи.

– На этом разговор закончился?

– Да. Хотя нет, не совсем. Я сказал, что, по моему мнению, он слишком оптимистично смотрит на вещи.

– А он?

– Разозлился. Если мне не изменяет память, он сказал буквально следующее: «Вы мне выложите всю сумму до последнего пенни. Иначе список отправится в министерство обороны».

– Именно так и сказал?

– Да, вы правы, – извиняющимся тоном произнес Джексон. – Конечно, мне следовало включить магнитофон.

– Не важно, – сказал Колвин. – Просто не помешало бы, если бы у нас была запись его голоса.

– Я сожалею.

Колвин почесал подбородок:

– Что все это значит? С чего он решил вам угрожать?

– Понятия не имею.

– Вы действительно можете оказаться в каком-то списке, составленном в Берлине?

– Вряд ли. Разве что как директор компании, ведь мы производим радарные установки для противовоздушной обороны. Может быть, немцы хотят устроить на моих заводах диверсию?

– Или лично против вас.

– Меня они уже и так вывели из строя, мистер Колвин. – Джексон внезапно отодвинулся от стола, взял в руку стальную линейку и стукнул себя сначала по одной ноге, потом по другой. Раздался металлический звук.

– Итальянский фронт, – пояснил он.

Колвин смутился.

– Значит, о берлинском списке вам ничего не известно?

– Понятия не имею. Может быть, они составляют списки инвалидов войны, лишившихся обеих ног?

– Почему вы нам позвонили?

– Я решил, что нужно сообщить об этом звонке куда следует.

– Почему не в полицию?

Джексон на секунду прикрыл глаза.

– Ну, понимаете, у меня есть один знакомый в контрразведке...

– Его имя, сэр, – чисто автоматически встрепенулся Колвин.