– С чего начнем? – поинтересовалась я.

– Предлагаю с кухни, – решила Краузе. – Потом кровати застелим. Думаю, до вечера все разложим.

Оля всплеснула руками:

– Роза Леопольдовна, с таким количеством вещей и за год не справиться!

– За год можно трех носорогов родить, – возразила Краузе. – Который час?

– Одиннадцать утра, – живо подсказала жена Костина.

– Надо мопсов вывести, а то описаются, – решила Роза.

– Так они же на свежем воздухе носятся, – напомнила я.

Краузе уставилась на меня, потом на ее лице расцвела самая счастливая улыбка.

– Теперь живем не в Москве! Не надо бродить с мопсами по грязным улицам, они могут сами гулять!

– Вам нужен кот, – засмеялась Ляля, – приятель нашему Василию.

– Ну уж нет, – возразила Роза Леопольдовна, – хватит в семье и собак.

– Котики ласковые, милые, – заканючила Ляля. – Васеньке скучно. Если у Лампы появится кисонька, то начнут рождаться котята!

– Давайте разбирать вещи, – остановила я Попову.

– Хорошо, – согласилась та.

Потом она схватила одну из верхних коробок, подняла ее, сделала шаг в сторону, тихо взвизгнула и уронила поклажу. Послышался характерный звук, который издает посуда, упав на пол.

– Ой, простите, – зашептала Ляля, – ой, не хотела!

Я быстро наклонилась над упаковкой и открыла ее.

– Что погибло? – деловито осведомилась Краузе.

– Сервиз, который купили во Франции, – сообщила я и быстро добавила: – Лично мне он никогда не нравился.

– Тоже не испытывала восторга, глядя на этот набор, – живо соврала Роза Леопольдовна. – Есть предложение. Зачем нам всем толкаться в столовой? Пусть Олечка разложит подушки и одеяла.

Мне стало смешно. Постельные принадлежности разбить невозможно. Краузе решила сохранить фарфор, поэтому переключает активность Лялечки на мягкие предметы. Но наша помощница не учла, что их можно разорвать, сжечь, утопить… Я тихо хихикнула и взяла другую коробку.

В эту же секунду в комнату влетела Киса, за ней вбежали мопсихи. Пребывание на улице без ошейников и поводков привело псов в неописуемый восторг. Вполне взрослые, вальяжно шагавшие мопсы трансформировались в егозливых щенят. Фира принялась нарезать круги вокруг обеденного стола, Муся последовала за ней. И кто-то из псинок толкнул меня чуть пониже колена. Я поняла, что сейчас упаду, разжала руки, коробка шлепнулась на паркет. Дзинь, блям…

– С кем поведешься, от того и наберешься, – резюмировала Краузе. – Эх, фужеры, рюмки, прощайте! Лампа, у вас телефон пищит.

Я схватила мобильный и услышала голос Костина:

– Ты где?

– Приехали в дом, начали вместе с Лялей вещи разбирать, – отчиталась я.

– Что разбили? – деловито осведомился Вовка.

Пришлось ответить честно:

– Ляля – сервиз, а я – фужеры.

– Пусть моя жена займется одеждой, а ты лети на работу, – велел Костин.

– Поняла, скоро приеду.

– Вас вызвали на работу? – не сумела скрыть своей радости Краузе, когда я положила телефон в карман.

– Могу остаться, помочь вам.

– Нет, нет, – испугалась Роза Леопольдовна, – уж как-нибудь сама справлюсь. Может, Лялю пригласите? Ей, наверное, интересно побывать у супруга в кабинете.

Я сделала вид, что не услышала этих слов, и поспешила в холл.

– Я, Валентина Максимовна Гончарова, уверена, что мою дочь Полину Сергеевну убил Константин Сергеевич Стасов, – стоя на пороге кабинета, продекламировала стройная женщина.

– Здравствуйте, – ласково произнес Володя, – садитесь, пожалуйста. Чай, кофе?

Дама покраснела.

– Некогда воду гонять, поехали!

– Куда? – осторожно уточнила я.

– Не ваше дело, – огрызнулась Гончарова и снова обратилась к Володе: – Арестовать надо Стасова. Да поживее, а то удерет туда, где не достать!

Улыбка Костина стала еще шире.

– Валентина Максимовна, мы не имеем права никого задерживать.

– Это почему? – опешила тетушка.

– Мы не полицейские. Вам лучше обратиться в…

– Уже была в отделении, или как они там теперь называются, – перебила его посетительница. – Там объявили, что криминала нет. – Потом она прикрыла глаза ладонью. – Ох, все кружится…

– Валентина Максимовна, садитесь, пожалуйста, – попросила я.

Минут через десять, выпив чаю, Гончарова вытерла лицо бумажным носовым платком и, посмотрев потом на него, тихо спросила:

– Небось страшная сейчас? Ужаснее атомной войны?

– Прекрасно выглядите, – покривил душой Чернов, наш начальник отдела компьютерных технологий.