Король поднял руку, останавливая мой рассказ.

– Насколько хорошо вы владеете русским языком?

– Это мой второй родной язык, сэр.

– Вы говорите на нем так же хорошо, как по-английски?

– Я бы даже сказал, что лучше, – осторожно ответил я, внутренне недоумевая: к чему весь этот разговор? Меня начинали одолевать нехорошие предчувствия.

– Бывали ли вы в России с тех пор?

– Да, сэр. Я два года служил в аппарате военно-морского атташе в Санкт-Петербурге.

Король оценивающе посмотрел на меня, а потом внезапно спросил посуровевшим тоном:

– Известно ли вам о беде, в которую попал мой кузен?

– Так точно.

Кто же этого не знает, подумал я.

– Известно ли вам, где сейчас находится императорская фамилия?

– Только то, что пишут в газетах, сэр.

Георг V тяжело вздохнул.

– В газетах пишут правду. К сожалению. И нам мало что известно, кроме этого. Скажите, капитан, случалось ли вам в Санкт-Петербурге или где-либо еще входить в контакт с кем-нибудь из вождей этих самых... большевиков?

Последнее слово король произнес так, словно это было грязное ругательство. Полагаю, у его величества были на то все основания.

– Никак нет, сэр.

Георг V задумался, и я воспользовался паузой, чтобы взглянуть на остальных. Захаров сидел неподвижно, напряженный, как ястреб; пронзительные глаза были полуприкрыты веками. Зато бедный Кларк явно чувствовал себя не в своей тарелке – он сосредоточенно вертел в руках свою трость, выказывая все признаки нервозности.

Наконец король нарушил молчание:

– Могу ли я доверять вам, капитан?

– Моя жизнь принадлежит вам, сэр.

– Хорошо. – Тон короля стал резким. – Вам, должно быть, хорошо известно – об этом писали все газеты, – что арест моего кузена, императора, является не просто актом несправедливости, это еще и важное государственное дело. В настоящее время большевистское руководство ведет переговоры с немцами, в результате чего германские армии будут переброшены с Восточного фронта на Западный.

– Так точно.

– Прошу прощения, сэр, – вмешался в разговор Захаров. Я впервые услышал его голос. Поскольку король к нему не обращался, можете судить сами, насколько уверенно держался этот человек. – На русской территории пока находится достаточное количество германских войск, чтобы держать большевиков под угрозой. Как вы помните, сэр, именно это обстоятельство является основанием...

Король поднял руку, призывая его замолчать.

– Я как раз собирался сказать капитану, что вопрос об освобождении императорской семьи осложняется многочисленными чисто политическими и военными обстоятельствами.

Захаров слегка наклонил голову. У меня было ощущение, что даже такой небольшой поклон дается ему с трудом. Очевидно, король тоже это почувствовал, потому что поспешил продолжить:

– Я не хочу и не имею права вмешиваться в планы и решения военного министерства, хотя, надеюсь, вы понимаете, насколько меня тревожит безопасность царя, царицы и их детей. Судя по всему, у нас сейчас появилась возможность провести неофициальные переговоры об их освобождении. Прежде чем я продолжу, вы должны дать мне слово, что сказанное останется между нами.

– Клянусь, сэр.

(Я отлично понимаю, что сейчас нарушаю клятву, данную своему государю, однако я иду на это лишь потому, что никакого ущерба королевской фамилии мое предательство нанести уже не может. К тому же меня самого постоянно предавали, так что вряд ли моя клятва имеет какую-нибудь моральную силу. Есть и еще одна клятва, которую я дал сам себе. Ее я и выполняю, записывая эту историю.)

– Очень хорошо, – продолжил король. – Обстоятельства складываются так, что для спасения императорской семьи необходимо вступить в переговоры с этим большевиком Лениным, хоть мне подобные действия глубоко отвратительны. Действовать придется конфиденциально.

Я уставился на короля в полнейшем изумлении. Представить себе, что английский моряк вступит в тайные переговоры с кровавым вожаком взбунтовавшейся черни, было просто невозможно. Я не поверил своим ушам.

– К счастью, у нас есть способ связаться с Лениным неформальным образом. К тому же, кажется, нам есть что предложить взамен... – Король внезапно замолчал, и я увидел, что он глубоко взволнован. Когда Георг V продолжил, голос его звучал тихо, почти шепотом. – Нам есть что предложить Ленину в обмен на жизнь и свободу императорской фамилии. – Он откашлялся и охрипшим голосом спросил: – Вы сделаете все возможное для достижения этой цели?

– Конечно, сэр.

Король встал, и мы, остальные, тоже.

– Мне не пристало знать подробности, – произнес король. – Могу лишь дать свое благословение храбрым и великодушным людям, которые попытаются спасти царскую семью. – Он направился к двери. – Благодарю вас, джентльмены. Да хранит вас Бог.

Едва закрылась дверь, как Захаров взял ситуацию под собственный контроль. Он извлек из-под стула маленький портфель, отнес его к письменному столу, придвинул кресло и достал из портфеля чернильницу, ручку и стопку бумаги.