X

– Здравствуй, дорогой, все в порядке прошло?,- спокойный голос в трубке мобилизовал киллера.

– Здравствуйте, Александр Ильич, все нормально. Сделал, как Вы сказали.

– Да я знаю, что все как надо. Было бы как не надо, я бы уже это знал. И принимал бы меры,- собеседник сделал паузу,- а пока поезжай в 1-й корпус педуниверситета, на вахте забери жетон, который тебе оставлен. Назовись своей нынешней фамилией. С этим жетоном поезжай на вокзал в камеру хранения. Возьмешь то, что выдадут, и будешь носить все время с собой.

– А это что выдадут большое,- киллер понимал, что вопросы этому собеседнику надо задавать только важные и по делу.

– Нет, но они тебе потребуются. Носи все в барсетке. Все, тебе уже пора. Удачи!

После этого стальной голос собеседника сменился гудками.

"Как всегда! ",- киллер не без досады еще раз взглянул на дисплей своего мобильного. Собеседник звонил ему через какой-то хитрый телефонный сервис. "Конспиратор хренов... ",- а это уже скорее от досады, а еще от того, что собеседник мог его переиграть, а он, киллер, нет. Или мог, но шансы на это были низки, и киллер это прекрасно понимал.

В точности выполнив руководящие указания, киллер с некоторым недоумением рассматривал то, что с точки зрения недавнего собеседника, ему было нужно. Отключенный мобильный, кредитка Глобэкс-банка, карточка для междугородних и международных переговоров и странный ключ желтоватого цвета.

XI

Посетив соседний отдел, Сенин скорее убедился в своей правоте, нежели изменил свое мнение. Опер собирался додавить кореша Силантьева, сам кореш бил себя татуированными кулаками в грудь и утверждал, что Силантьева не валил. Аргументов виновности опер по сути не предоставил, он был просто убежден в собственной правоте. Временный отказ четырежды судимого от своих показаний он объяснял полученным в условиях неволи богатым жизненным опытом. Кроме того, сенинский коллега был уверен, что несмотря на "всяких там адвокатов-х.. катов он этого мудака дожмет". Ничего особо интересного в деле также не было-показания нескольких бабулек, утверждавших, что покойный и его товарищ часто вместе квасили на квартире у покойного, и что именно так дело обстояло в день гибели Силантьева. Дело оставалось за малым-порыться в детстве Силантьева и Старикова и найти кому они могли перейти дорогу.

"Не нарою ничего, так хоть бумаг много напишу",- заранее утешал себя Сенин, успевший понять, что в органах все происходит в соответствии с постулатом "Чем больше бумаги, тем чище задница".

XII

– Пожалуй тебе шах,- человек лет 45, одетый в черный джемпер внимательно взглянул в глаза своему партнеру.

– Ну это поправимо,- партнер, одетый в добротный серый костюм, сделал ход и ликвидировал угрозу.

– А ты в No-ск звонил?,- одетый в джемпер задал этот вопрос отнюдь не из праздного любопытства и не из-за желания отвлечь партнера-дело, о котором он интересовался, было важно для обоих играющих.

– Ну это смотря когда. Сегодня уже успел, например...

Игра шла в одном из многочисленных офисов, ютящихся в некоем бизнес-центре в Нижнем Новгороде. Впрочем, какой там бизнес-центр, чай, не Москва, а так, третья столица.... Был при советской власти НИИ, а в 90-е стал бизнес-центр, в который вечно ломятся коробейники (сколько вывесок с запретами для входа этой категории граждан не вешай, все равно прорвутся как тараканы! ), специалисты по мелким кражам и просто праздно шатающаяся и не понимающая чего хочет публика. В связи с этим дверь в этот офис была заперта, мало того было включено радио, не позволяющее услышать разговор из коридора или из-за стены. Может, кому-то такая предосторожность показалась бы излишней, но только не шахматистам. Дело в том, что они около 20 лет своей жизни отдали государевой службе и оба дослужились до майорского звания. Одетый в джемпер в свое время боролся с бандитизмом, его партнер служил в 5-м управлении КГБ и даже отслеживал в свое время деятельность Сахарова в бытность того ссыльным. Сейчас же они "косили" под мелких коммерсантов, занимающихся торговлей продуктами питания. У их фирмы было три киоска на оптушках (к палаткам прилагались продавщицы, а также трудившаяся по совместительству еще в трех конторах бухгалтерша), но основной доход они извлекали отнюдь не из этого.

– Ну и как там наши дела?,- человек в джемпере сделал свой ход.

– Нормально все. Никаких осложнений. Пора завтра нашего друга туда запускать будет. Будет ему боевое крещение.

– Этот вряд ли промахнется... Ходи давай!

– А что тут ходить,- дорогой ты наш чемпион райотдела,- с небольшой издевкой в голосе произнес человек, немного смахивавший на Путина,- мат тебе. Без вариантов! Кстати, твоя безвыигрышная серия уже равна трем месяцам или пятнадцати партиям. Это, знаешь ли, рекорд, даже для чемпиона Советского райотдела внутренних дел,- с чувством превосходства внимательно глядя в глаза собеседнику произнес экс-чекист. Надеюсь, что хоть с окончанием нашей нынешней операции ты будешь более удачлив...

Его партнер нехотя взглянул на доску и признал свое поражение в 15-й по счету партии.

XIII

Вообще-то это только легко сказать-разрабатывай свою версию без вреда для основной деятельности. По ходе разработки Сенину предстояло встретиться не только со своим коллегой, но и с рядом других людей, которые в органах не служат, а потому их рабочий день ограничен нормальными хронологическими рамками (везучие же они... ). Преступники же, равно как и начальство, меньше всего интересуются такого рода проблемами, то и дело возникающими у оперов. После встречи с опером из соседнего отдела Сенин заглянул в ОблОНО (знали бы вы, как Сенину надоели все эти хождения по администрациям! ) и договорился с одной из молодых девчонок о предоставлении сведений обо всех стариковских одноклассниках. В принципе, следовало писать кучу каких-то бумаг в адрес руководство ОблОНО, но занятие это малопродуктивное, потому Сенин пошел другим путем. Он даже потратился на коробку конфет ("Ничего, авось с оперрасходов как-нибудь отожму",- утешал себя он). Прийти же на следующий день к Тане (так звали девушку) не удалось. С утра с заговорщицким видом к Сенину и Палычу зашел замначальника криминальной милиции района и потребовал агентурных сведений об убийстве Старикова. "На верху требуют! ",- кратко, но емко заявил он, оставив оперов решать весьма непростую задачу. В принципе у Палыча с агентурой все было более-менее: два алконавта, шестеро ранее судимых, но ныне завязавших мужиков, четверо молодых гопников, трое рядовых бойцов из трех разных ОПГ, хитроватый директор аж 14-ти фирм-однодневок, да азербайджанец Навруз, торгующий персиками и хурмой. У Сенина дела обстояли похуже. Пришлось сперва обзванивать, а потом встречаться с агентурой, диктовать барабанам полученную ранее в высоких сферах информацию по поводу убийства Старикова. Кстати, одному из них-тридцатилетнему опойке с двумя ходками в загашнике, доставшемуся в наследство от прежнего опера еще с "земли"-Сенин "вложил" в бумагу мысли о связи убийств Старикова и Силантьева. Вроде как на основе беседы каких-то неизвестных барабану блатных в пивной. Так или иначе, но до часу дня Сенину, равно как и Палычу, пришлось заниматься только этим.

После часа пришлось разыскивать двух добрых молодцев, отоваривших по голове в подъезде студента и забравших у него бумажник со стипендией и мобильник. На сотовом они и попались. Количество точек, куда можно сдать телефоны, в районе величина ограниченная, поехать же в другой район юноши (однону-16, другому-14 лет) не догадались. На одной из оптушек их Сенин с Палычем и подмогой из пэпээсников и повязали. Младший, оказавшийся не по годам хорошим каратистом, попытался даже оказать сопротивление, но Палыч сумел его успокоить парочкой ударов по печени. Так или иначе, но тяжкое телесное с разбоем раскрыть удалось, а вот попасть в ОблОНО-нет.