– И ты решил: старый друг лучше новой подруги? – вклинилась в рассказ девушка с изрядной долей самоиронии.

– Нет! Петруха позвонил рано, я должен был успеть. Я все просчитал! Только пока ехал, они решили еще попробовать своими силами выбраться. Машина пошла юзом, сошла с тропы и задом съехала в топь. Делов прибавилось – мама не горюй! Я как оценил обстановку, сразу тебе набрал.

– Помог в итоге товарищам?

– Да, выбрались. Лебедкой зацепил их. Самого таскало, у Петрухи тоже не «Матиз». Дорога – чача, колеса не цепляют. И бревна подкладывали, и землей обсыпали. С трудом, но вытащил. Еще и телефон из кармана выпал! Заметил, только когда тебе звонить хотел. Уже не найти было. Короче, времени убил вагон. Сам весь грязный, машина, – он махнул рукой, – кусок говна. Как вот в таком виде за тобой ехать? Бегом домой переодеться, а там Слюн скулит. Я по запарке не выгулял его утром. Пришлось идти. У соседа стрельнул телефон тебе набрать да на экспресс-мойку записаться, пока тот дела свои делает. Гончая есть гончая, ориентируется на нюх, идет по следу. Учуял свору собак и рванул за ними. От неожиданности я поводок из руки выпустил, Слюн и припустил. Я, понятно, за ним.

– А окликнуть?

– Бесполезно. Стоит почуять необычный запах, голову теряет напрочь и на команды уже не реагирует. Пока добежал, те рвут его на части…

– Страшно было? – сочувственно поинтересовалась девушка. Саша сглотнул и завис, будто заново переживая тот ужас.

– Не то слово…

Александра еще раз окинула взглядом его окровавленные одежды, вспомнила рассказ ветврачу.

– И ты голыми руками сцепился с собаками?!

– Ну уж не голыми. Палку нашел, ею отбивался. Дальше ты и так все знаешь.

Некоторое время ехали в тишине. Она переваривала услышанное. Он сосредоточенно рулил.

– Да уж… Это покруче «Крепкого орешка» будет. И часто тебе выпадают такие сумасшедшие деньки?

– К счастью, нет.

Так, за разговорами, незаметно пролетело время в дороге. Саша заехал во двор многоэтажного дома и припарковал машину на участке некогда бывшего газона, где ни о какой траве речи уже не шло: все вытоптали. Этот участок выделялся значительной высотой от остальной придомовой территории и единственный пустовал, не занятый другими машинами. И стало понятно почему: тихонечко Саша загнал машину на него, преодолевая существенной высоты поребрик. Когда он заглушил двигатель и вышел из машины, Александра тоже было засобиралась. Но, открыв дверь, с удивлением обнаружила, что подножка находится очень высоко от земли. Даже при ее росте и длине ног. Как удивительно устроен организм: когда она, перепугавшись, вскочила в машину к раненой собаке, даже не заметила этой высоты. Пока примерялась, Саша обошел машину и подал руку помочь спуститься.

– Платье испачкалось… Мне жаль…

Александра подняла глаза на говорящего мужчину, а потом и голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Неожиданно прыснула в ладошку и рассмеялась.

– Что? – не понял он, заражаясь весельем, глядя, как подрагивают ее плечи.

– Ты выше меня, Саша, а я на каблуках! А ты все равно выше! Ты же гигант!

– Какой есть, – пожал плечами, а у самого улыбка так и растекалась по лицу. Какая же она невероятная! Перепачканная, с кровавым куском ткани в руках, а все равно удивительная. И ведь не побрезговала пустить свой шарф, считай, на перевязку какой-то собаке. Невольно залюбовался ею. Даже след засохшей крови на щеке не портил вид.

– Ты вообще вся вымазалась. Пойдем отмывать тебя.

Будучи последовательным в своих действиях, он по-джентельменски подал руку и повел за собой. Александра обернулась рассмотреть «зверя», что с утробным рычанием вез их по вечерним улицам города… И не увидела ничего, кроме толстого, видно, что свежего, слоя грязи на всем кузове.

В самой обычной съемной квартире, а то, что она съемная, выдавали нелепые обои, скудный набор мебели и ремонт на отстань, Саша показал гостье, где ванная комната, а где кухня. К спальне и единственной комнате умышленно не стал привлекать внимание. Как-то так по-свойски сразу предложил свою рубашку в качестве сменной одежды и отправил смущенную Александру в душ. Когда вода стихла, послышался ее голос:

– Саша, ты не против, я воспользуюсь машинкой? Попробую отстирать кровь… Вряд ли, конечно, но вдруг получится…

– Мой дом – твой дом, – отчеканил он, сосредоточенный на выборе продуктов для приготовления пасты по бабушкиному рецепту. Песня есть у Розенбаума: «…а на перроне лейтенант жует гамбургер, ну, котлету, значит, с хлебом, по-нашему». Вот примерно такой рецепт Саше и достался от бабушки, который он немного усовершенствовал.

Вскоре произошла смена караула в ванной комнате, и пока герой вечера бурно плескался под сильным напором воды, вежливый и улыбчивый курьер привез продукты. На обеденном столе лежал бумажник мужчины, сверху – пластиковая карта. Как и было наказано, Александра воспользовалась ею для оплаты доставки. Выкладывая содержимое пакетов, девушка среди прочего обнаружила фрукты, сладости и даже бутылочку вина. Внутри что-то щелкнуло, предупреждая о коварстве мужчин, которые используют в качестве оружия вино. Она твердо решила не поддаваться никаким соблазнам и сохранять ясную голову на плечах. Но тут на кухню вошел благоухающий свежестью мужчина, и ее решимость пошатнулась. Суровую, мужественную красоту смягчали капельки воды, что стекали с взлохмаченных волос и впитывались в ворот свободной футболки, которая мокрыми пятнами липла к телу.

– Ты полотенцем из принципа не пользуешься?

– К тебе спешил, чтоб не заскучала. А ты, я вижу, вовсю хозяйничаешь? Похвально!

Он провел рукой по волосам и смахнул капли. Приблизился к девушке, попутно убрав бумажник в задний карман потертых джинсов. Взял бутылку вина и повертел в руках, разглядывая. В ее глаза бросились свежие, распаренные раны на его руках.

– У тебя есть перекись водорода, или хлоргексидин, или что-то в этом роде?

Саша проследил за ее взглядом и отмахнулся:

– Так пройдет. На мне все как на собаке заживает.

– И все же лучше обработать.

Александра была непреклонна. Саша понял это по взгляду. Шумно выдохнул, отставил бутылку и пошел в ванную посмотреть, что из перечисленного есть. С другой стороны, ему было приятно отдать себя в нежные руки, которые бабочками порхали над его. Давно забытое ощущение нужности забитой мышью шевельнулось в груди. Давно о нем никто не заботился, не волновался за него…

Когда медицинские манипуляции подошли к концу, Саша отставил бутылёчек и полез в выдвижной ящик за штопором.