Надо же. Это интересно…

– Позволь мне, - злорадно ухмыльнулся я, невольно скосив взгляд на заметно напряженную девицу.

В ответ та лишь протяжно и расслабленно выдохнула, а затем решительно кивнула и мазнула пальчиком по сенсорному экрану.

– Говори, Эйгоу, чего хотел?
– спокойно проговорил я, прикрывая веки и поудобнее устраиваясь в кресле.
– Князь Лазарев внимательно слушает. Если честно, то думал, что ты будешь более расторопным.

Пауза была недолгой. Всего пяток секунд. Хотелось бы мне сейчас ощутить его эмоции.

– Значит, я оказался прав, - тихо и бесстрастно отозвался мой собеседник.
– Руолан меня всё-таки предала. Предала свой клан. Предала своих сестер. Предала свою кровь. Очень жаль, я возлагал на неё большие надежды. Очень большие. Как бы то ни было, но признаю, не ожидал, что ты будешь настолько непредсказуемым, Лазарев. Что с моими людьми?

– А ты сам как считаешь?
– вопросом на вопрос ответил я.

– Значит, мертвы… - констатировал спокойно тот.
– А что с моими дочерями?

– Для меня нет разницы мужчина пришел за моей жизнью или женщина, - пожал я плечами, словно хунхуз сидел прямо передо мной.
– Последствия одинаковы для всех. Гуманизмом не страдаю.

– Отныне знай одно, глупец, - равнодушно изрёк мужчина.
– В мучениях умрут все, кого ты знаешь и любишь. Руслана, ты, все твои близкие… Я перебью даже прислугу. Таким образом, заплатит весь твой род. Тебе нигде от меня не скрыться…

Однако на всю устрашающую речь главы клана Е я лишь громко и заливисто рассмеялся.

– Про мышей тоже не забудь, - хохотнул весело я.

– О чем ты лопочешь?
– холодно вопросил он.

– Я слышал, что Терентий упоминал о мышах в резиденции в разговоре со слугами. Избавься от мышей. Хоть какая-то польза будет от твоих угроз. Но знаешь, давненько не слышал столь хорошей шутки, - хмыкнул расслабленно я.
– Честно сказать, не люблю меряться мужскими причиндалами, но раз уж пошла такая пьянка, то так и быть… Эйгоу, отребье грязное с окраины империи, ты кому посмел угрожать? Советнику императора и тому, кто знает всю твою подноготную? Кто тебе сказал, что я буду скрываться? Одно моё слово и весь древний клан Е уже завтра на рассвете будет стёрт с лица земли. И будешь ты крутить свои делишки из-под полы в другом месте. Однако тебе повезло. Я оказываю тебе услугу. Твоя дочь оказалась умна. Она пришла по адресу. Твой клан мне пригодится и уничтожу я не всех…

– Помни с кем говоришь, щенок, - отчеканил с прохладой тот.
– Я…

– Да насрать как-то, что ты скрытый повелитель, - грубо перебил я его.
– Хоть трижды император Австро-Венгрии. Хватит сорить словами. Потому как сам люблю грешить подобным. Можешь не утруждать себя приказами на моё убийство. На днях увидимся. Мы с тобой поболтаем по душам. И последняя просьба, - расслабленно усмехнулся я, разлепляя веки и глядя на вечерний закат.
– Побудь хорошим теневиком и уведоми тех бешеных собак о том, что Аксаков мертв. Мне кажется, они еще долго будут ломать голову над тем, что произошло и куда он подевался.

– Ты умрешь, Лазарев. Умрешь в адских мучениях. Никто не смеет угрожать тёмному клану. Никто и никогда!
– прошипел холодно Эйгоу завершая разговор и оставляя после себя послевкусие полной тишины.

– Готова к встрече с папашей?
– спросил с улыбкой я, весело подмигивая ошеломлённой Руслане и прикрыв в очередной раз глаза, отдался во власть безмятежности и скрытого довольства.
– Скоро устрою вам её. Похоже наша «беседа» с ним будет занятной. Потому как мне уже не терпится увидеть на что способны хвалёные повелители. Надеюсь, силы барьера хватит и Благовещенск не сильно пострадает.

Однако уже пару минут спустя раздались отдалённые шаги, которые быстро приближались, а следом за шагами раздался и голос дворецкого.

– Захар Александрович, прошу простить за беспокойство, но пожаловал князь Потёмкин и княжич Решетников. Желают вас срочно видеть.

Первое кольцо. Москва.

Главный храм Господнего света.

Приёмная патриарха.

Ранний вечер…

– Объясняйтесь! Живо!
– холодно отчеканил патриарх двум хмурым князям, стоило тем войти внутрь приёмной.
– Почему Лазарев еще жив? Почему хунхузы не справились? Вы хоть знаете, чем это для меня обернулось?

Оба аристократа были задумчивы с самого попадания в кабинет, а после столь сокрушительных слов стали мрачнее грозовой тучи.

– Что стало с Аксаковым? Он вернулся?
– продолжил наседать церковник.
– Хватит уже молчать! Николай, пора отвечать за свои слова и обещания! А ты что скажешь, Семён?