— Господа, — прозвенел голос Лиды с нотками веселья. — Я могу пообщаться с нашим героем наедине? Прошу вас.

— Героем? — фыркнул Константин.

— Конечно, — тут же уверенно кивнула Воронцова. — Он ведь, рискуя жизнью, задержал покушавшихся на жизнь генерал-губернатора людей.

— Ну, если этого просит дама, — с неохотой протянул Решало и, посмотрев на меня неприязненно, взял костыли и двинулся к выходу.

Лидия проводила его виноватым взглядом. Ей было неудобно, что она попросила раненого в ногу человека выйти вон. Почему-то попросить меня выйти с ней из палаты она не решилась. Зато стоило нам остаться наедине (если не считать все также спящего майора — или снова притворяющегося?), прошла до моей койки и присела рядом.

— Здравствуйте, — не зная как начать, выдавил я из себя.

— И вам доброго здоровья, — улыбнулась Лида, заставив мое сердце биться еще быстрее, хотя казалось, что это уже невозможно. — Оно вам сейчас очень нужно, — тут ее лицо стало более строгим и дальше она начала меня натуральным образом отчитывать! — Григорий, почему вы полезли к тем бандитам в одиночку? Да еще без оружия? Вы совсем о себе не думаете?

— Я был не один, — попытался я вставить хоть слово.

— Ах бросьте, — махнула она рукой. — Я была в редакции газеты, которая написала про вас статью. Там сказали, что полицейский, который был с вами, участия в задержании не принимал и служил скорее пугалом. Страшилкой, от которой побежали бандиты. Я знаю понятие загонной охоты, и вы использовали ее, приняв на себя основной удар.

Ее голос колокольчиком разносился по палате, заставляя меня наслаждаться им. Но при этом в памяти тут же всплывал образ той, другой девушки из прошлой жизни. Что любила меня и даже была беременна. Но похоже так и не дождалась. Я смотрел и пытался разобраться — похожа ли Лида на нее не только внешне, но и по характеру. Увы, кроме небольшого эпизода, я так ничего и не помнил о той девушке. И сравнить их характеры точно не мог. Что злило и заставляло сомневаться, а точно ли я влюбился тогда в Лиду? Или это влияние прошлой жизни зацепилось за их внешнее сходство и спроецировало чувства к той, утерянной, на Воронцову?

— Григорий, — после краткой отповеди Лида замялась. — Тогда я так и не смогла ответить на ваш вопрос... Я и сейчас по правде сказать не знаю ответа, — смущенно и робко сказала она, потупившись. — Но то, как вы защищали меня. Как добивались... В общем, может как вы выздоровеете, мы снова встретимся? Вы любите театр?

Я не знал, что ответить. Сказать «да»? Но сколько можно! Стоило ей поманить пальчиком, и я бежал за ней, а что получил? Чуть не убили в Хитровке, поучаствовал в не нужном поединке кружка фехтования, где мог получить натуральное ранение. Так еще и недоброжелателя там себе на ровном месте получил. И все ради чего? Ради ответа «не знаю»? При этом она ветреная, любит влезать в неприятности и ей плевать на чувства окружающих! Даже сейчас я не знаю, что ее привело ко мне.

Красивые зеленые глаза, казалось, проникали в самую душу. Вся внутренняя накрутка, что от Лиды одни неприятности и нужно держаться от нее подальше, она не та Катя, которую я любил в прошлой жизни, грозила вот-вот рухнуть под напором этих удивительных глаз. До боли сжав ладонь левой руки, так что ногти впились в кожу, я наконец смог ей ответить.

— Нет.

Слово далось с трудом, но после него стало чуть-чуть легче. Словно некая пелена спала. Лида вздрогнула и посмотрела растерянно.

— Что «нет»?

— Не люблю. Театр.

— А цирк? Может, гуляете по парку?

— У меня нет на это времени, — после первого «нет» дальше отказывать было проще. — Служба. Преступники сами себя не поймают, знаете ли.

— Понимаю, — расстроенно чуть ссутулилась Лида. — Тогда, как освободитесь, я буду рада, если вы посетите наш дом. Я живу на Большой Лубянке, дом семнадцать. Приходите. Я скажу слугам, чтобы вас впустили. Если меня вдруг не будет, оставьте записку, когда и как мы можем встретиться. До свидания, Григорий.

— До свидания, — сдавленно прошептал я.

После ухода Лиды я чувствовал себя подавленно. Вроде сделал все правильно, нужно в себе до конца разобраться, а все равно так паршиво я себя еще никогда не чувствовал.

Вернувшиеся Константин с Леонидом смотрели на меня неодобрительно. Константин еще и не забыл в очередной раз облить меня презрением. А через пятнадцать минут в палату зашел врач с чуть светящейся переливами зеленого и красного цвета колбочкой в руках. Нес он ее как величайшую ценность. Взгляды продолживших играть в шахматы офицеров тут же прикипели к колбочке. Врач прошел мимо них и остановился возле меня.

— Ну-с, голубчик, уже сегодня вы вернетесь в строй, — воодушевленным голосом заявил медик.

В круглых очках с короткой ухоженной бородкой и белой шапочкой он выглядел как врач с картинки детского произведения.

— С чего это? — я настороженно уставился на колбочку.

Следом за врачом мышкой в палату прошмыгнула медсестра и тут же кинулась ко мне, начав разматывать повязку на плече.

— Что же вы голубушка задерживаетесь, — пожурил ее врач. И тут же ответил на мой вопрос. — Вам невероятно повезло, молодой человек. Вам оплатили применение настоя регенерации. Очень дорогой, но невероятно эффективный алхимический препарат. Если его влить сразу, то спасет даже при смертельном ранении.