— А ну стой, боец! — Остановил его сам Цзяо.

"О, как быстро я расту в иерархии. Уже "боец", а не "малыш". Как мило с их стороны. Это значит, что мне положена какая-то ачивка? В гача-играх определенно так бы и было", — Машинально хмыкнул он внутри себя.

— Неужели ты думаешь, что мы спустим тебе все услышанное? — С потугами на отеческую улыбку произнес он. Жаль только, масляно блестящие глазки выдавали его с головой, — Ведь не может он все выдумать, а элами ты защищаешь… Извращенец!

— Действительно, когда это рабы врали? — Холодно, без намека на реальные эмоции улыбнулся ему Саргон, — Никогда не было и вот опять.

Кто-то в толпе прыснул. Некоторые отвернули лицо или закрыли руками рты. Лицо Цзяо ничуть не дрогнуло, однако попаданец вдруг понял: такое поведение ему не спустит никто. Мышцы на скулах десятника перед ним как-то странно дернулись, потом начали отводиться назад плечи, сокращаться мышцы предплечья… А затем до Саргона дошло, что он под боевым ускорением и видит перед собой микродвижения будущего удара.

От первого выпада он банально увернулся. Дубинка просвистела мимо со скоростью, не уступающей ударам Ваня. И это при том, что она висела за поясом, а не крутилась в руках, как у их отрядного сказителя. Весьма впечатляющий удар для того, чье владение Ци оказалось примерно на одном уровне с их аутсайдером по энергетической части — Камеем.

Саргон медлил, не бил в ответ. Он все еще не мог поверить, что его атакуют люди. Настоящие, живые люди, которые должны прикрывать его спину во время нашествия демонов. Несмотря на всю свою злость и готовность, он не хотел калечить врагов.

Вот только юный воин не видел ни тени сомнений на его уродливом, пресыщенным чужой болью лице. Разве что напряжение и гнев перед посмевшим его высмеивать самоубийцей.

Дубина свистнула мимо его лица, рванула обратно, а затем Саргон отпрыгнул в сторону. Бойцы из других отрядов заволновались, однако команда Акургаля сработала гораздо оперативнее. Они начали действовать сразу после второго выпада Цзяо.

Остальные люди только начинали понимать, что происходит, поворачивать лица к драке, когда Уру шагнул вперед, поднес к губам флейту, принялся нагнетать Ци себе в пальцы и губы, подводить энергию к мундштуку.

Акургаль рванул вперед, вышел в узкое место. Туда, где большая часть обступивших Старшего бойцов мешала бы друг другу и не смогла бы толком атаковать Первый Отряд, пока его десятник преграждал путь.

Камей выхватил из-за спины копье, Кань раскрутил свою пращу. Его не по-детски расчетливый взгляд блуждал по чужим головам и конечностям. Судя по гневно раздуваемым ноздрям, стараться причинять как можно меньше травм он не хотел. Раздробленное колено вместо пробитого черепа — максимум, на который он сегодня казался способен.

Драка, тем временем, набирала обороты. Хрипло каркнул Цзяо, его дубинка покрылась мелкими каплями конденсата, а воздух вокруг коренастой фигуры задрожал от легкого марева. Чжао шагнул вперед, его бойцы начали сближаться с Первым Отрядом, а двое Ли выставили вперед копья… Чтобы в синхронном недоумении уставиться на пустые ладони друг друга.

Ма отбросил в сторону их оружие. Его собственное копье так и осталось лежать на земле, зато кулак врезался доходяге в челюсть, а затем невесть как оказавшаяся в его руках шипастая дубина второго ударила своего хозяина по грязным обмоткам ткани на голове. Глаза Ли закатились и он упал на камни дороги прямо к своему однофамильцу.

Другие новобранцы заворчали, послышался шорох вынимаемого оружия, когда мелодия Уру ударила по всем без разбору. Люди вокруг зашатались, самые слабые даже выронили свои копья или дубинки. Саргон вместе с Акургалем тоже попали под раздачу, однако последний привык к такой нагрузке во время тренировок, а попаданец и вовсе не заметил воздействия из-за защитной пленки Ци на своей коже.

— Знай свое место, мусор! — Юлвей не стал вынимать свой ятаган. Стоило только бывшему чиновнику отвести флейту от губ, как аристократ бесстрашно попер прямо в толпу. Хлесткие пощечины, пинки и подзатыльники обладали такой силой, что пострадавшие падали от них на землю. Когда эффект духовной атаки сошел на нет, Юлвей начал бить со всей силы.

Гул от ударов в солнечное сплетение или ноги, рев разъяренной толпы, яростное шипение новобранцев Первого Отряда смешались в лютую какофонию. Бой понемногу набирал обороты.

Саргон нахмурился, отбил дубинку врага голым кулаком, после чего точным пинком отсушил ему бедро, а затем выбил ударом ноги оружие из рук. Он действовал через свой безымянный, сырой, плохо подходящий для кулачного боя стиль. Вот только у других не имелось вообще никакой системы.

Свистнул первый камень из пращи Каня. Новобранец с копьем, который набрал скорость и хотел под шумок покончить с элами, взвыл, шлепнулся на задницу, принялся баюкать треснувший локоть. Сражение вовлекало в себя все новых участников, жестокость росла по экспоненте.