Шрифт:
– Ага, похоже на то.
– Не знаю чего?
– Выпалил я.
– Что происходит?
– Некому больше тебя защищать, жалкий наемник, - хрипло произнес щетинистый.
– Уволился твой Штрус сегодня утром, ушел в отставку, на пенсию.
Как?!
– Посмотрите на него, какой растерянный мальчишка! Плак-плак! «Как же так, дядя Фениор?» Плак-плак!
Не может этого быть. Почему он ничего мне не сказал?
– Так, у меня уже кости от холода трещат.
– Щетинистый гвардеец обратился к молодым: - Отвести этих двоих в казармы. Там позовем кого-то из офицеров и будем разбираться.
В нас с блондинкой начали тыкать копьями.
– Развернулись и пошли, кому сказано было?
Моя девчонка косилась на меня с надеждой в глазах. Нужно было решать это недоразумение конкретным способом. Это была последняя капля моего терпения. Я не знал, получится ли у меня, но назад дороги уже не было. Я должен был это сделать.
Я резко развернулся к солдатам с огнем в глазах.
Сейчас или никогда. Давай!
– У шлюхи три яйца!
– громко выпалил я в солдат.
…
Они удивленно уставились на меня, затем двое молодых гвардейцев начали коситься друг на друга.
– У какой шлюхи?
– У вчерашней поди-ка?
– А он откуда знает?
– Балбес!
– Один зарядил другому оплеуху.
– Говорил же тебе, что это был не гребешок!
– Ай… - произнес второй, растирая больной затылок.
– И вправду, надо было светленькую брать, она уж точно была без сюрпризов.
Вмешался сержант.
– Что ты такое несешь, пацан? Какие шлюхи? Какие яйца?
– «У шлюхи три яйца» — это же пароль гвардейцев в этом месяце. Только для своих.
Все трои солдат залились злорадным хохотом.
– Тебя развели как крестьянскую девку!
– Ага, пароль, ишь чего удумал! А ну шагайте дальше, и без фокусов мне.
В наши стороны вновь уставились копья.
Ну, Холтес, ну держись у меня! Вот нисколько не смешно было…
Глава 13
С крыши мы спустились по сторожевой башне. Солдаты провели нас по этажам в северное крыло замка. Мы прошли учебный гарнизон, библиотеку и псарню. Дальше нас повели по бесконечным холодным коридорам. В этой части замка я уже плохо ориентировался, поэтому внутри меня нарастало волнение.
– Я думал, нас ведут в казармы, - спросил я, с осторожностью осматриваясь по сторонам.
Щетинистый сержант недовольно фыркнул:
– Заткнись и шагай, а не то мертвых разбудишь.
– Кого?
Я получил тупым концом копья в спину. Блондинка со связанным ртом что-то промычала в ответ на это.
– Т-ссссс, - зашипел один из рядовых, удерживая палец на губах.
Да что это за место?
Чем дальше мы продвигались, тем холоднее становился воздух. Темнота съедала практически весь свет, исходивший от факелов в руках солдат. Коридоры все сильнее сужались, эхо от наших шагов становилось все громче.
Мы свернули за угол. Потом еще раз и еще. Один из солдат потянул массивное кольцо на двери и полотно поддалось.
– Сюда.
– Указал нам сержант.
Нас с блондинкой завели в подвал с крутой винтовой лестницей. Я держался за мокрые от плесени и слизи стены, чтобы не поскользнуться на не менее скользких ступенях. Ветер хозяйничал во мраке, покачивая свисающие со стен ржавые цепи. От огненного света блестели огромные паутины. Сержант сухо прокашлялся, и мрачное эхо его клекота долгое время гуляло по подземелью, отражаясь от стен и размножаясь где-то внизу. Казалось, что мы проходили эту лестницу целую вечность.
Наконец мы спустились в самый низ и оказались в глухой и темной пещере. Солдаты подожгли настенные факела. От света и солдатского топота по углам разбежались тощие крысы. В полумраке я различил несколько тюремных камер с плотными деревянными дверями и небольшими решетчатыми окошками. Это место не было обычной тюрьмой для задержанных или осужденных. Слишком тайное, слишком глубокое. Отсюда никто не услышит твоих криков, и уж точно никто не станет тебя здесь искать.
– Элитные палаты. Только для уважаемых гостей, - улыбаясь, произнес сержант.
После нас запихнули в одну из камер и заперли на внешний засов.
– Ты, - взрослый гвардеец указал на одного из молодых, - останешься их караулить. А ты сходи к распорядителю и узнай у него, есть ли наши нарушители в списках приглашенных.
– А если они будут в списках?
Сержант злобно покосился на нашу камеру.
– Разумеется, тогда мы их отпустим и принесем им свои глубочайшие извинения. Но моя интуиция мне подсказывает, что этого не произойдет.
Я знал, что разговаривать с ними было уже бесполезно, но все же начал включать жертву. Я подошел к окну и схватился за прутья.