— Он вас отпустил, — парировал Мендакс, — потому что боится потерь. Его армия меньше нашей, и даже если он будет разменивать одного своего бойца на одного нашего, долго ему не продержаться.

— Кхе-кхе, — то ли закашлялся, то ли засмеялся Орвил, — одного на двадцатерых не хотите? Я видел трупы, они сложили своих отдельно, там не более пары десятков человек, ну плюс раненые.

— Не может быть, — подал голос император, — вас разгромили меньшим числом? Да еще и когда вы были в обороне?

— Да господин, — кивнул Ланте, — мой полк потерял шестьсот человек убитыми и ранеными в бою, и еще не меньше двухсот погибли в течении первых трех часов после того, как мы покинули форт… Вы распорядились выслать санитарные кареты им навстречу? Это я долетел, а они все еще идут. Боюсь мы потеряем еще сотню-другую солдат.

— Отправили, — подтвердил Мендакс, — зачем он вообще вас отпустил? Додавил бы уже и все.

— Он благородный человек, — пожал плечами Орвил, — и он сказал, что торопится на ужин, у него помолвка что ли.

— Он не стал уничтожать четыре сотни вражеских элитных солдат потому что торопился на ужин? Так и сказал?

— Да, сударь. Еще он взял с меня слово, что я не буду принимать участие в этой войне.

— Не переживайте господин Ланте, — улыбнулся Мендакс, — нарушить слово данное коварному противнику, не зазорно.

— Я намерен его сдержать.

— Да как ты смеешь! Предатель! — сразу же вспылил Мендакс, который последнее время был слегка не сдержан, но император его тут же осадил.

— Спокойно! Фулгур замолчи. Вы свободны господин Ланте, отправляйтесь в лазарет, за остатками вашего полка отправлены медики, мы проконтролируем, чтобы бойцам оказали лучшую медицинскую помощь.

— Что с тобой Фулгур, — устало спросил император своего советника, который в последнее время был едва ли не единственным кто был вхож к нему, — держи себя в руках.

— Щенок собирает союзников! Он делает это даже здесь, в столице империи. Этот летающий ублюдок уже на его стороне ты же… простите, вы же видели, Ваше Императорское Величество? Этот щенок перебил отряд, почти убил самого Ланте, а он теперь отказывается воевать потому, что щенок, видите ли, добивать его не стал. Благородство учуял. Когда двадцать лет назад резал глотки нападая из темноты, что-то о благородстве не думал. Ублюдок!

— Надо что-то с этим делать. Альда обходится нам слишком дорого. Мы потеряли почти половину полков, а война толком и не началась. Попробуй сейчас загони лордов под копье — да этого щенка они сейчас боятся куда больше меня. Если поставить их перед выбором, как бы они не решили что до императорского дворца в столице, дойти проще, чем до дворца Альдийского короля. Альда была ошибкой.

— Альда не была ошибкой, и дело не в Альде. Дело в этом мерзком щенке. Если убить его, всем проблемам придет конец.

— Мы пытаемся. Пять полков положили только за последние дни, в попытках прикончить мальчишку.

— Это делается не так. Армия не может воевать с одиночкой. Это слишком громоздкий, заметный и неповоротливый механизм.

— И что же ты предлагаешь, Фулгур?

— Одиночку должен убить одиночка. Диверсант, который сможет пробраться на территорию Альды незамеченным и устранить короля. Точечно.

— Ты же имеешь в виду не то, о чем я подумал?

— Ваше Императорское Величество, это самый лучший выход. Одиночку убьет одиночка. Он точно справится, это будет даже как-то символично.

— Я не выпущу Салазара. В прошлый раз еле загнали обратно.

— Это самый простой выход. Он сможет подобраться к щенку незамеченным, сделать свое дело и уйти. Иначе мы будем армиями, гоняться за мальчишкой годами.

— Как бы мы не сделали этим хуже, — устало вздохнул император, — но, пожалуй, ты прав. Я распоряжусь приготовить корабль, отправлюсь завтра же.

— Дозволено ли будет мне отправиться с вами? — поинтересовался Фулгур прежде чем покинуть кабинет?

— Дозволено.

Когда Мендакс покинул кабинет императора, он на какой-то миг даже усомнился, что стоило направшиваться в плавание, но все же согласился, что поступил верно. Салазара не видели уже пятнадцать лет, интересно, что он вообще сейчас из себя представляет?

Спустя пару часов, в который раз пересчитав в уме все за и против, Фулгур подумал, что напрашиваться в поездку все таки не стоило, да и вообще идея выпустить Салазара была глупой, но раз император ее одобрил, значит он и сам об этом подумывал, а потому если что-то пойдет не так, то виноват будет не он, Фулгур, а император. Но в плавание он все же напросился зря. Было ему как-то неспокойно.