««Центр-один» «Первому», датчики видим, сигнал хороший, выход разрешаем», ага, не разрешил бы — всё равно вышел бы, что Никита отлично понимает, поэтому и решил не дурить мне голову.

Что ж, вроде всё готово, можно стартовать. Перехожу в отдельное небольшое помещение, которое отделяется от остального корпуса корабля мощной заслонкой. Она не пропускает воздух, так что угрозы разгерметизации быть не должно.

Да, мы не просто так делаем упор именно на это. Мы можем решить чуть ли не все проблемы, которые способны у нас возникнуть. Единственное, чего опасаемся сильнее всего — потери кислорода и разгерметизации. Не знаем, как в этом случае поведут себя реакторы. Понятия не имеем, сумеем ли спуститься на необходимую высоту, дабы восстановить запас. Опасный, в общем, момент, который нам никак не проверить.

К четырём крючкам на скафандре цепляю такое же количество страховочных тросиков, после чего отдаю команду открыть дверь, разделяющую меня с космосом. Первым делом из помещения откачивается воздух, после чего уже и отворяется люк выхода.

Тут же прислушиваюсь к самому себе — вроде и полегче стало, но надо, чтобы моя тушка покинула судно. Всё равно какие-то помехи присутствуют, от которых не получается абстрагироваться.

Неспешно вылетаю за пределы космического корабля. Красота, чёрт побери, нереальная. На несколько мгновений даже поймал себя на мысли, что этого не может со мной происходить. Вдруг валяюсь где-нибудь в психиатрической лечебнице, окончательно сойдя с ума, а не магией занимаюсь.

В себя пришёл из-за неприятного чувства. Учёные были правы, с магией здесь реальная беда. Не только воздух отсутствует, но и маны вообще нет. Более того, эта пустота пытается вытянуть мои накопления из резерва. К этому и был готов, но не к тем ощущениям, что возникнут из-за данного процесса.

Занятно другое — мои переплетённые источники не дают вытянуть ни капли маны из хранилища. Работают будто обратный клапан, который полностью перекрыл обратный ток энергии. Приятно, чёрт побери.

Перехожу на магическое зрение, после чего из головы вообще все мысли вылетают. Планета открывается передо мной в абсолютно новом цвете. Огромное переплетение оттенков, что полностью перекрывают обзор как на сушу, так и на моря. Неужели это какой-то аналог планетарной ауры?

«Не, бред полный, это просто так выглядит мана», корректирую сам себя. Пришлось приложить немалое усилие, дабы оторваться от этого зрелища и взглянуть в сторону Луны.

««Первый-один» «Центру», подтверждаю наличие магического поля у естественного спутника Земли. Плотность в пять раз меньше, но оно есть. Слышите, магия на Луне есть!»

Всё, большего нам и не надо. Даже если на этом безжизненном куске камня, что делает один оборот вокруг своей оси за двадцать семь дней, присутствует магическое поле, то что говорить о том же Марсе, на котором сутки всего на тридцать с лишним минут длиннее, чем на Земле!

«Тебя понял. Возвращайтесь потихоньку, и так уже много информации собрали. В следующий раз уже на Луну полетите», отошёл Никита Романов от стандартного протокола, который меня тоже начал уже напрягать.

Приземлились мы через четыре часа. Всё-таки надо было собрать кучу данных, которые не получится получить нигде, кроме космоса. Устраивать новую попойку не стали, лишь искренне поздравили друг друга и объявили, что завтра оплачиваемый выходной у всех работников, связанных с постройкой корабля. Можно совсем немного отдохнуть, прежде чем продолжить наши эксперименты. Да и мне не терпелось вернутся домой, уж очень интересная беседа произошла у нас с сыном.

Быстро свалить не вышло. На меня чуть ли не напали сотни репортёров и журналистов, которые хотели взять у меня интервью. Они громко орали, пытаясь перекричать друг друга. Толкались, дело чуть ли не до драки дошло. Пришлось уже моим гвардейцам поработать, дабы успокоить народ.

— Один вопрос от каждого, не больше. Начинайте, а то я подустал… — пришлось согласится, а то меня вряд ли отпустили бы отсюда живым.

Весь следующий месяц проходил под знаменем «отговорить Артёма Юраньева от личного участия в полёте на Луну». Сразу этим начала заниматься моя семья. Такого мощного напора от своих четырёх жён я ни разу не смог припомнить. Все остальные их наезды, как осторожные, так и агрессивные были куда мягче, чем этот.

Чуть позже подключились и члены клана Романовых. Начиная с Никиты, заканчивая звонками от тёщи. Да-да, мне пришлось выдержать телефонные разговоры сразу с двумя матерями моих жён. С Пятым Советником, чёрт побери, куда проще было договориться о чём угодно.

Следом своё веское слово решили внести и Рюриковичи. Тут уже явно Оля постаралась, осознав, что я умудряюсь противостоять этому организованному прессингу.

Чем дальше, тем хуже. Подключился Алексей, мой начальник службы безопасности. Несколько раз что-то пытался выговорить Мясоедов. Пришлось прибить их к земле своим тяжёлым взглядом, чтобы осознал — не стоит лезть не в своё дело.

Что уж тут говорить, ко мне даже Коля вместе с Кутузовым приезжали, пытаясь «образумить увлёкшегося князя, который ради своего безумства готов поставить на кон жизнь».

В конце концов дело дошло уже и до Ануфрия Ерёменко! Причём не сказать, что данные мысли ему вложили в голову только мои жёны, он и сам о чём-то подобном раздумывал.

Удалось ли им? Понятное дело, что нет. Я же упёртый как самый настоящий баран. Раз считаю, что принял верное решение, иду до конца, чего бы мне это не стоило. Тем более, что я вижу огромное количество потенциально позитивных моментов из-за моего участия в этой экспедиции. Не только с точки зрения финансов и личного опыта, сколько из-за репутации и последующего увековечивания меня, что привнесёт легендарность моему роду.