Когда нас попросили о помощи японцы, я надеялся на эпичную битву. Чтобы всё вокруг сверкало и громыхало, чтобы гасило, не зная пощады, разило врага, разбрасывая его останки по сторонам.

Но нет. Медуза, безусловно, была сильной, и может даже непобедимой тварью. Брызгалась кислотой, сносила своими жгутиками высокие каменные дома и пользовалась всевозможной сокрушительной магией. К берегу на расстояние в несколько сотен метров не подпускала никого.

К сожалению, японцы узнали об этом лишь когда эта тварь затащила в воду сразу целую группу рыбаков.

Но главной ее слабостью оказался разум. Слабый, податливый, но всё же разум. В который я, минуя агрессивные жгутики и попытки сбить меня магией, тут же и проник, заставив желеобразного монстра всеми силами выбраться на берег.

Вне своей среды обирания медуза растеклась по твердой земле, и уже тут, в беспомощном состоянии ее встретила как моя команда, так и толпа разъяренных рыбаков. Разъяренными они были не только лишь потому, что она убила их товарищей, но и за полное истребление подводной живности в радиусе километра.

Зато в конечном итоге я получил фиолетовый кристалл, такую же картофелину и каждому система отсыпала по одному уровню за победу над страшным подводным монстром, грозой океана.

Причем и Гошу я взял совсем не зря. Как оказалось, медуза, даже бессильно распластавшись по земле, остается неуязвимой к огню и любым физическим атакам. Оружие попросту проходит сквозь ее желейное тело не нанося никакого вреда. Как и пламя, что попросту заставляло медузу закипеть, но не более.

А вот корни кактуса буквально выпили тварь всего за полчаса, оставив от нее лишь неприятные воспоминания и копну иссушенных жгутиков.

Вообще за эту неделю произошло много чего.

На нас нападали големы и химеры, пытались катить бочку соседние объединения поселений. Они успели организоваться в целые государства, и теперь, вместо того, чтобы действовать сообща и истреблять зомби, пытаются делить какие-то свои зоны влияния.

Как дети малые. Это наш двор, и если ты зайдешь сюда, мы будем тебя бить! Благо, всегда можно позвать рогатого друга, усопшего дедушку или же двух темнокожих товарищей. А то и всех сразу.

И в такие моменты двор почему-то сразу становится общим. Мир, дружба, жвачка, и да, конечно, писай в мой горшок хоть сколько угодно.

Но я старался не трогать их. Всё же они мои будущие вассалы, зачем так сразу портить отношения…

С големами разобраться пытался. Но ублюдки продумали всё, что только можно. Сами големы теперь перемещаются исключительно отрядами, в каждом из которых есть минимум один с возможностью засекать подобных мне нематериальных существ.

И потому проследить их путь домой у меня так и не вышло. Они брели куда попало, только не туда, куда мне нужно. Впрочем, так я и познакомился с другими лагерями выживших.

Расположились они в основном в деревнях и на окраинах соседних небольших городков на юге и юго-востоке. На северо-западе рабовладельческий строй, который мы на пару с Зорном не так давно разворошили, и потому я старался туда не летать, спокойно отпуская заблудших големов куда им угодно.

Ровно на запад тоже соваться не стал. Големы почему-то всячески избегали того направления. Возможно потому, что именно там расположилась их база, а может и из-за сильных тварей, что способны размолоть их в труху в считанные секунды.

На самом деле я всё реже встречаю старых добрых обычных мертвецов. И всё чаще каких-то неведомых тварей. Отслеживать их мутации я перестал еще два витка назад. Уже тогда зомби пестрили разнообразием, но всё равно можно было хоть как-то классифицировать и систематизировать.

Бегуны — бегают. Иногда даже прыгают. Тощие, низкорослые и очень подвижные. С летунами тоже понятно, но их появилось сразу два вида: обычные и больно умные.

И так далее, каждый класс тварей выполняет свои функции. Возможно, я видел тогда не всех, но так или иначе.

Теперь же каждый раз, когда попадаю в город, встречаю всё новых тварей. То помесь громилы и невидимки, то летуны-бомбардировщики. А в последнее мое посещение ранее людных мест и вовсе, встретил самого настоящего снайпера.

Тело его изменилось до неузнаваемости, и поверить в то, что это когда-то было человеком попросту невозможно.

Рост за два метра, сгорбленный, тощий. Левая рука достает до пола, и большую ее часть составляет разросшееся до безобразия предплечье. Разрослось оно не просто так, ведь именно предплечьем эта тварь и стреляет.