Тёмная комната. Останки деда. Его последняя запись перед смертью — надрывно кашляя рассказывает, что его убила моя невеста, пропавшая пять лет назад, вместе с ним. А я унаследовал способности Странника и могу перемещаться между мирами.
Запутанный мир, пронизанный интригами. Прорывы пустотников, которых могут уничтожить лишь Странники. Парящая в межмировом пространстве крепость Синклита. Тьма и Свет, что часто идут рука об руку, смешивая цвета. Мне нужно вскрыть реальность, прорезая слой за слоем. И я постараюсь справиться, чего бы это ни стоило.
Глава I
Скрипнувшая входная дверь заставляет поднять голову. Очередной небритый мужик с помятым лицом, который одет в грязную куртку, утратившую первоначальный цвет и оттянутые на коленках штаны. Когда подходит ближе к прилавку, чувствую отчётливый запах перегара.
— Награды не покупаем, это вне закона, — сразу решаю озвучить предупреждение, которое разворачивает каждого второго из подобных типов.
Но этот не смущается. Махнув головой, наваливается руками на толстое стекло, заставляя меня чуть отодвинуться — слишком сильно от него несёт алкоголем и застарелым потом.
— Я вот что принёс, — алкоголик лезет в карман, доставая какую-то вещь, и выкладывает её на прилавок.
— Что скажешь? Выглядит вроде ценной. Настоящий антиквариат, — сразу добавляет он, убирая руку.
Взяв в руки “антиквариат”, кручу его в пальцах. Металлический кругляш, с прорезью вдоль окружности, которая прерывается четырьмя тонкими креплениями. В центре изображён знак бесконечности, а в металл надёжно вмурованы четыре небольших камня. Плюс отверстие для цепочки или шнурка — эту штуку явно предполагалось носить на шее.
Сразу же возникает порыв вернуть его покупателю с фразой “такое не интересует”. Останавливает только надпись с обратной стороны кругляша. Даже не она сама, а буквы, которыми эта самая надпись исполнена.
Это точно не латинский алфавит. Но и на азиатские иероглифы походит мало. За время работы, я успел насмотреться на разнообразный ширпотреб, который сюда тащили алкоголики всех мастей. Расчёт у них был прост: раз на предмете есть текст на непонятном им языке — значит это точно что-то интересное. И плевать, что эта хреновина была куплена кем-то из их родственников пару лет назад, во время отдыха в Таиланде или Индии.
Здесь другой случай — сколько ни кручу предмет в руках, не могу понять, какой язык использовал её создатель.
— Ну что? Сколько дашь? — “клиент” пытается сделать голос равнодушным, но я хорошо чувствую нетерпение и надежду.
— Откуда он? — задаю я стандартный вопрос, чтобы потянуть время и определиться, стоит ли покупать эту штуку.
Тот почему-то хмурится, на момент опуская глаза в стекло витрины. Но быстро поднимает голову, снова смотря на меня.
— Двоюродный брат в аварию попал. Ехал на мотоцикле, а тут фура. Месиво осталось одно. А штука эта отлетела на тротуар. Ну я и взял на память, как до места аварии доехал.
Звучит не слишком убедительно и на моём лице видимо отражаются некоторые сомнения.
— Да он не против бы был! Я ж на память просто! А у брательника она всегда при себе была. То на шее таскал, то на руку, как браслет повязывал. Никогда с этой железкой не расставался, — запальчиво добавляет “клиент”, для убедительности размахивая руками.
Ну да. Взял на память. А потом пришёл продать, чтобы купить себе новую порцию водки.
Впрочем, какое моё дело? Каждый человек сам выбирает, как ему жить.
Основной вопрос в другом, стоит ли покупать? Настоящим антиквариатом тут и не пахнет, зато может оказаться новоделом — копией чего-то действительно интересного. Причём, сработанной весьма качественно. Если повезёт, можно выгодно перепродать и погасить часть долга.
— К Аюзу ты уже заходил, так? И раз пришёл сюда, покупать это он отказался, — я делаю классический первый шаг в переговорах.
Аюз работает по соседству. Буквально через десять домов от нас. Скупает всё подряд, не особенно беспокоясь о законодательных ограничениях. И всячески способствует созданию мифа в духе “Аюз всегда платит больше”. Поэтому алкаши первым делом тащат свои “драгоценности” к нему.
— Просто хочу выбрать лучшую цену, — не слишком уверенно лжёт мужик перед прилавком.
Широко усмехаюсь и кладу принесённую им вещь на витрину. Потом достаю из под прилавка банкноту в тысячу рублей и припечатываю рядом.
— Максимум, который я могу дать.
Тот недовольно кривится, при этом пожирая купюру глазами.
— Мало! Уверен, она в десять раз больше стоит! Ты её сейчас у меня за штуку купишь, а потом кому-то за десятку перепродашь! Или вообще за сотню! Только и умеете, что на простом народе зарабатывать. Кровопийцы, — возмущается мужик, не отрывая взгляд от денег.
— Не нравится цена, забирай и уходи. Это новодел. Не факт, что его вообще получится продать, — делаю я второй ход в стандартной и крайне простой схеме общения с такими “клиентами”.
Уверенность в голосе, как обычно срабатывает. Тот ещё несколько секунд мнётся, после чего быстро хватает купюру. Развернувшись, стремительно несётся к двери, даже не оборачиваясь на меня.
Дождавшись, пока дверь закроется, снова беру вещицу в руки. Рассматриваю странные буквы. Надо бы погуглить редкие языки и проверить древние алфавиты. Вдруг и правда что-то ценное.