Мы с пробуксовкой стартанули и подъехали к складу, вывалились из машины, и забежали внутрь. Глаза Волка расширились.

– Хера се!!! – только и сказал он.

Я глянул.

– В смысле, ты их всё-таки знаешь?

– Не-а, конкретно эти – нет. Но я знаю их предшественников ММП «Тайфунник». Мог бы догадаться по названию, но честно говоря, не ожидал! Вот они были на вооружении при мне. А об этих «Буревестниках» тогда только слухи ходили. Мы знали, что их разрабатывают на смену, но не знали, что они уже готовы.

– Они ещё не готовы. Вот три машины – это всё, что есть на данный момент в Империи.

– И ты смог из трёх машин выбить одну для нас? – у Волка глаза расширились от удивления.

– Ага, ты плохо обо мне думаешь, – торжествующе похлопал я по броне. – Я забрал их все.

– В смысле, все?!!

– Все три наши! Волк, не тупи!

Потапов уронил челюсть так глубоко, что ещё чуть-чуть, и казалось, что она упадёт на землю.

– Да ладно?!!

– Прохладно, – хмыкнул я. – Ты доволен?

– Ещё как! Ты даже не представляешь, что это за машина. Мне надо время, чтобы изучить нюансы, но думаю, что она сильно похожа на старушку «Тайфунника».

– И что же она умеет?

– Ну, скажем так, она и её экипаж, при полной активации всех артефактов, может выжить в эпицентре ядерного взрыва. Пробить её броню не может ни одна из существующих ракетных или артиллерийских установок. Пробраться она может к чёрту на рога, всех там замочить, и вернуться обратно. И да, еще она может плавать.

– А летать она не может? – осторожно спросил я.

– Хрен её знает, – Волк почесал затылок. – Предыдущая модель не могла. А эта, не удивлюсь, если может.

– Какое-то грёбаное сокровище, – в свою очередь почесал голову я.

– Так и есть, – сказал он. – У неё один недостаток – она желейки жрёт, как не в себе.

– Ну, для кого-то другого это недостаток. А мы с этим справимся легко.

– Их уже можно забрать?

– Что, неймётся? – спросил я у Андрея.

– Ага! – кивнул тот радостно лысой головой.

– Отвези меня в усадьбу. Возьми ребят. Анна выдаст вам желейки. И забирайте их, от греха подальше, пока Хрулёв не передумал.

– Сделаю! – он тут же поднял телефон, и посмотрел на меня вопросительно. – Может… ты до усадьбы сам доедешь?

– Ладно, в принципе, доеду.

– Хорошо, тогда я ребят по телефону вызову.

Когда я выходил из ангара, Волк достал штурмовую винтовку, и передёрнул затвор, встав около прохода. Мне кажется, он всерьёз пристрелит любого, что будет иметь глупость препятствовать отъёму его новых прелестей.

Пока я добирался до имения, навстречу мне, мигая сиреной, пролетел кортеж, чуть не снеся меня с дороги. Я, честно говоря, даже немного возмутился – хотел кинуть в уродцев каким-нибудь несмертельным заклинанием, например, поносом – намедни вспомнил, как раз хотел проверить, когда все три машины начали усиленно гудеть, проезжая мимо меня. А в окне, с быстро опустившимся боковым стеклом, я увидел ускоглазое лицо Кима, с улыбкой от уха до уха.

Моя гвардия на предельной скорости летела по призыву своего командира забирать награбленное… тьфу ты… на этот раз, честно заработанное!

Вот только вопрос – где они умудрились взять мигалку?

В усадьбе меня ждала Анна. Он всё-таки была чудесной девушкой. Похоже, прошедший вечер её как-то реально расслабил. Она улыбалась и весело щебетала, периодически проходя мимо, и, так или иначе, прикасаясь ко мне. То плечо погладит, то по голове. Я, собственно, был не против. Мне она нравилась. Я всё ещё раздумывал, как продолжить наши отношения. Вот только сейчас я должен был её немножко огорчить.

– Слушай, насчёт Парижа…

– Да? – спросила она. – Ты договорился с Долгоруковой, когда летим?

– Нет, Долгоруковой я не говорил. Лечу я один.

Улыбка тут же сошла с лица девушки. Однако возмущения не последовало. Она просто грустно кивнула головой и сказала.

– Понимаю.

Вот это самоотверженность.

– Я лечу от Центра, – как-то слишком торопливо сказал я. Мне было реально неудобно. – Мне нужно закрыть Разлом во Франции. И место там только одно для меня.

– Понимаю, – ещё раз сказала Анна.