Воссоздавая и проверяя чьи-то сказки, бредни, складывая и отнимая то, о чём даже самые смелые маги не рисковали говорить в застенках своих особняков, мы с Гидеоном, как два неразлучных подельника, частенько прогорали, влетая в крупную копеечку, но порой благодаря научным талантам старика в самой проигрышной ситуации удавалось извлечь какую-никакую выгоду. Также, помимо компонентов, отдельную колонку расходов в нашем «семейном» бюджете занимали алхимические записки и книги, цена за единственные экземпляры которых иногда казалась неподъёмной даже для самого короля. Тут-то и помогали наши прошлые наработки, при торговле которыми мы с Барелем разводили старых маразматиков алхимиков, меняя наше «чудо зелье» с рецептом на их пожелтевшие, местами не читающиеся «божественно важные» страницы.

Мы наёбывали их, они наёбывали нас… Так я и узнал, как в этом мире «делятся» своими секретами алхимики да маги города Каина и всех приграничных королевств.

Следом за утолёнными нуждами Гидеона шли потребности жителей моих деревень. Война сильно истощила перешедшие под мой контроль деревни Мидчела. Почти каждое поселение голодало, а те, что находились некогда во владениях Зигна, так и вовсе оказались полностью разорёнными.

После варварских деяний нашего королевства на прежние выжженные хутора вернулась от силы лишь седьмая часть крестьян, остальных же, попрятавшихся по лесам, приходилось вылавливать и силой возвращать в родные деревни. Сейчас, понастроив в моей личной безымянной столице домов, я безвозмездно даровал потерявшим всё крестьянам кров. После, дав удочку, научил их ловить рыбу, плести и ставить сети и, когда те уже могли кое-как себя обеспечивать, начал постепенно искать мастеров всех отраслей и профессий.

Кого-то с использованием влияние Мидчела, в благодарность за помощь короне в прошлой войне удалось перетянуть «за спасибо», кого-то вместо ремесленников мы с Гидеоном башляли нашими алхимическими товарами. Ну а некоторых, самых отчаянных и наглых, порой приходилось приструнить при помощи магии оставшегося при мне Мэдэса, требуя в компенсацию всё тех же людей.

В общем, дела вокруг безымянного поселения, в коем я, как и положено аристократу, основал свою скромную резиденцию, шли куда лучше, чем у остальных моих поселений. Люди, чувствующие исходящую к ним от меня помощь, начали стягиваться к Безымянному, крестьяне из других сёл просили о переезде, а иногда к нам даже прибивались беглецы из соседних, тоже уничтоженных войной поместий, рискуя в дальнейшем оставить мою «столицу» без дешёвых сельхоз продуктов из-за начавшейся этакой средневековой урбанизации.Потому вынужденно прекратил подселение к Безымянному селян, что не владели какими-нибудь талантами.

Слишком зациклившись на своём быстро растущем городке, я совсем забыл о тех, кто расположился неподалёку. Данную ошибку требовалось решать путём упрощения жизни селян, находившихся за пределами моего видения. В очередной раз посетив Каин с целью закупиться едой, начал заполнять их амбары, прикупать для бедняжек недостающий инструмент, чтобы тем было легче возделывать почву. Ну и, конечно же, куда средневековому сельскому наделу без лошадки. Именно тяговые, пригодные для пахоты, перевозки лошади должны были спасти часть разорённых земель покойного Зигна.

Черный кремень, пострадавший меньше всего от налёта, по-прежнему был пригоден для добычи руды. Население тамошнее немного сократилось, но, насколько мне известно, кое-кому даже лошадку сохранить удалось. На слишком хорошую добычу руды при новом неопытном старосте я не рассчитывал. Поэтому и купил туда обычного вьючного ослика. Лошадь есть, что добудут — дотянут, а для внутренних нужд и осла хватит, к тому же там у них одни леса да угорья.

На две другие деревни требовалось потратиться чуть сильнее и прикупить как минимум лошадку-другую, так как там находились плодородные земли, которым и предстояло в дальнейшем накормить мой милый городок. Также в Безымянном в амбаре простаивал незаконченный мной стальной плуг, что после передачи крестьянам грозился существенно облегчить их жизнь. Ну а уже позже, когда мы обеспечим себя рабочим числом и уверенностью, что завтра не сдохнем от голода, можно будет взяться и за расширение добычи руды. Но это, как говорится, только в будущем, а пока есть дела насущнее…

За алхимическими ингредиентами, едой, инструментами и лошадями следовала покупка рабов. Именно ими, невольниками со всего света, я планировал заполнить нехватку рабочих рук в окружавших меня поселениях. На руднике, в поле или просеке, когда сами крестьяне научатся правильно выполнять свои обязанности, я собирался дать им рабов, на плечи которых селяне и свалят самый тяжёлый труд. В очередной раз я хотел показать крепостным невеждам, что между ними, служащими мне, и заграничными рабами огромнейшая разница не только в территориальной принадлежности, но и в статусе. Сыграв на амбициях обычных людей, я собирался поднять крепостных на искусственно созданный новый уровень в слое общества. Служащие мне, глядя на тех, кого привезли на продажу в рабство, должны были чувствовать себя не просто крепостными, схватившими удачу за хвост и поселившимися при хорошем господине, они были обязаны чувствовать своё превосходство над рабами, ощущать тот уровень и качество жизни, благодаря которому им завидуют соседние крестьянские деревни и селения. Живущие при мне, они должны были ощутить все возможные блага, которые я мог им даровать. А после, позволив черни славить меня, я должен был намекнуть им…

Неспроста ведь только наши поселения, наши земли и люди живут так хорошо. Не просто так мы в центре страны, защищены со всех сторон от ударов и вкушаем лучшее, что дал нам мир. Совпадение? Случайность? Возможно, но вдруг всё иначе? Быть может, этот народ благословлён, а тот, кто ведёт его, избранник божий?

Именно отталкиваясь от такой мысли, я желал как можно быстрее закончить со строительством первого храма в Безымянном, а также вдолбить в ума крестьян то, что раб — это существо третьего сорта.

Но для этого одних лишь слов было мало. Для предотвращения урбанизации и перенаселения моего города следующим шагом для развития и продвижения стал запрет использования рабов в качестве подмастерья. «Лишь свободный человек имеет право учиться». И если мастер берёт себе в ученики раба с расчётом загонять того до смерти, по любви или в качестве благодарности тому, он должен его освободить. Также любой мастер-раб мог заслужить право стать свободным, но при условии достижения одному лишь мне известных высот. Спорное решение грозило чуть уменьшить количество ремесленников и товаров в наших лавках, но зато добавляло мне уважения в глазах крестьян. Ведь профессия в их средневековом мире означала всё. Твоё будущее, будущее твоих детей и их потомков зачастую зависело от того, освоит человек ремесло или и дальше будет умирать под солнцем в поле, перебиваясь продуктами типа дешёвой репы. Именно поэтому сейчас с моей подачи начиналось активное развитие всех ремёсел.