После этого все посмотрели на меня. Я лишь пожал плечами, и Белов продолжил.

— Поэтому я даю вам конкретные указания, которые вы обязаны будете выполнить. Ни при каких обстоятельствах, никаким образом, никак не взаимодействовать с иномирцами. Что бы не произошло! Это вам понятно?

— Понятно — практически хором ответила моя команда.

Белов пристально посмотрел на меня, и я тоже ответил, но без особого энтузиазма:

— Понятно.

— Тогда до завтра. Более подробно вам всё объяснят непосредственно перед самим заданием. И помните, что я вам сказал. Ни при каких обстоятельствах…

Мы вышли из кабинета, и все отправились по своим делам. Первая, кто попыталась убежать, была Милана. Но я её перехватил, взяв за руку и притормозил.

— Погоди-ка. Нам надо поговорить — произнес я.

Она глубоко вздохнула, понимая, что раз уж я что-то решил, то меня уже не переубедить и ей не получится просто так скрыться. Девушка развернулась ко мне, но в глаза не стала смотреть.

— «Странно. Раньше она никогда не прятала свой взгляд. Хотя чего это я… Наверное она всё ещё переживает по поводу этого шрама».

— О чем ты хотел поговорить? — ещё раз, более показательно вздохнула девушка.

— О тебе — напрямую ответил я.

— Вы ещё здесь? Отлично! — снова я услышал голос куратора. Он вышел из своего кабинета и обратился ко мне — Волков. Я решил тебя ещё раз предупредить. Завтра на задание вы возможно снова встретитесь с гербом Голицыных. Не вздумай ничего там натворить!

Услышав об этом роде, я машинально сжал руку, отчего Милана пискнула. Опомнившись, я тут же отпустил её, но мой гнев никуда не ушел. Стоило ему упомянуть эту фамилию, как у меня тут же возникли все необходимые ассоциации, чтобы возненавидеть это слово, эту фамилию и весь их род в целом…

Я хрустнул пальцем, на котором находился мой перстень и про себя проговорил:

— «Ну вот завтра и увидим…»

Когда Белов ушел, мы снова остались наедине с Миланой. Я продолжал на неё пялится, а она отводить взгляд.

— Ну что? Чего ты так смотришь на мои волосы? — произнесла девушка.

— Да ничего. Тебе и так хорошо — спокойно ответил я.

— Я не жду от тебя комплиментов. Можешь не стараться! Для меня важна лишь работа и ничего более!

— Да понял я, понял. Не кипятись ты так. Слушай, я на самом деле хотел уточнить один вопрос. Ты случаем не надумала ли отчисляться из нашего университета? А то знаешь ли, до меня тут слух один дошел… и мне это очень не понравилось.

Она впервые подняла глаза и посмотрела на меня, а после, не скрывая своего удивления ответила:

— Ты больной? Я вообще-то выпускница! Какое ещё отчисление? Я так долго к этому шла, поэтому даже и не думала о подобном. Так что и не надейся, дурак! А всяким слухам лучше не стоит верить, это тебе на будущее.

— «Хм. Вот значит как? Ну будем надеяться, что всё именно так, как ты говоришь, хотя, я в этом сомневаюсь. Но в любом случае, я рад, что Милана, хотя бы немного отошла от всего этого… Блин, наверное, надо было и у Юрия спросить, как он? Хотя он по всей видимости более крепкий парень чем кажется на первый взгляд. Ну так-то номер три в университете не просо так дается, так что ничего удивительного…».

Ещё немного помучив девушку различными дотошными вопросами, я её отпустил и отправился к себе в расположение. Сашка остался дожидаться меня за ближайшим углом. Он видимо понял, что я хочу наедине поговорить с Миланой, а потом мы вместе отправились в казарму. Первые минут пять-десять мы шли в полной тишине, а потом он заговорил:

— Что ты думаешь по всему этому?

— Что ты имеешь ввиду? — уточнил я у своего друга, — о чём именно ты говоришь?

— Всё что сейчас происходит — остановившись, произнес он — вся это гребанная ситуация с иномирцами и, в частности, с Голицыными. Я слышал, что сказал Белов. Завтра мы снова с ними можем встретится, а значит, очевидно, они опять что-то затеяли… Меня порядком уже бесит всё это…

Я тоже остановился и посмотрел на Сашку, пока он продолжал говорить.

— Конечно, я понимаю, что наш мир очень сильно зависит от них, вернее от того, как мы с ними будем взаимодействовать. Ведь если бы началась условная война, неизвестно кто бы в ней победил, если бы победившие вообще были бы… Но и оставлять всё вот так, неправильно. Мы вечно им потакаем, постоянно пытаемся угодить лишь бы добиться их лояльности.

— «Вот же накипело у него» — подумал я про себя — «Хотя я прекрасно его понимаю. Кто, как не я? Но сейчас… я не могу так сильно рисковать и впутывать во всё это своего друга»

— Я тебя прекрасно понимаю, но… мы не можем ослушаться прямого приказа. Да и что мы можем поделать? — обратился я к нему — может быть, когда-нибудь в будущем что-то и изменится, но не сейчас…

Мой тезка устало вздохнул и развернувшись, отправился дальше.

— «Да, Сашка, поверь, я прекрасно тебя понимаю. Меня тоже это всё неимоверно бесит…»