— Стой, не пей это!

Она замерла, остановив ладонь в паре сантиметров над поверхностью. Я подошел и сел рядом, вглядываясь в толщу воды. Прозрачная и почти недвижимая, она даже не колебалась от стекающей в неё струйки.

— Смотри, — я убрал её руку и, нависнув над чашей, плюнул в воду.

— Фу, зачем ты... — возмутилась она, как застыла с выпученными глазами. Лужа забурлила, словно была живой. Слюну, медленно опускавшуюся в её толщу, начало дергать в стороны, словно сама вода раздирала её на части, поглощая и рассасывая. Окрасившись бледно-алым, сгусток расползся на наших глазах, дергаясь как раненая амёба, и медленно истаял. А жидкость успокоилась, снова замерев как зеркало.

— Это колония водных паразитов, — пояснил я. — Они прозрачные и идеально сливаются с любым фоном. Если бы ты выпила их, они начали бы разъедать тебя изнутри, как кислота. Можно пить воду или нет, проверяй плевком, или сунь в неё что-нибудь живое. Но даже это не спасет от личинок сперагастуса — вот этих насекомых.

Я кивнул на небольшое создание, похожее на бабочку с шестью крылышками, замершее на небольшом лиловом цветке. Рикку передёрнуло.

— П-поняла тебя, Рэйджи... просто очень пить хотелось, — она облизнула пересохшие губы. — А вон те фрукты есть можно?

Она указала на продолговатые черно-фиолетовые плоды, чем-то напоминавшие земные баклажаны. Они гроздьями свисали с верхних ветвей винтовых деревьев, разнося пряный аромат.

— Можно. Давай, подсажу, а ты достанешь?

— Не надо! — она обогнала меня, подняла камень с земли, прицелилась — и метким броском сбила сразу два фрукта. Те гулко шлёпнулись в траву — и из-за дерева тут же к ним ринулись два мелких зверька, не больше белки размером. Вцепившись в фрукты, они так же шустро потащили их в сторону.

— А ну стойте, это мои! — вскрикнула Рикка. Но осеклась и, понизив голос, смущённо покосилась на меня. — Ладно, ещё собью.

За десять минут мы вдвоем наколотили приличную кучу фруктов. Мелкие зверьки, что звались никке-ти, толпой налетели на угощение, но хватило его и им, и нам. Пушистые воры были слишком мелкими, чтобы мы их ели, так что пришлось терпеть их наглость. Утолив голод и жажду сочной мякотью, мы напихали полные карманы плодов и пошли дальше.

Узкая дорожка между деревьев плавно заворачивала вдоль стены Бездны, уходя вниз. Я шел впереди, внимательно осматривая окрестности, и искал взглядом выход к центру пропасти.

— Рэйджи, что ты ищешь?

— Дорогу обратно, — пояснил я и улыбнулся: впереди показался нависающий над Бездной утёс, поросший деревьями.

Вертя головами во все стороны, мы подобрались к утёсу, устроились под деревом, простиравшим свои ветви прямо над пропастью, и подползли к краю. На всякий случай прихватив девчонку за ворот, я посмотрел вниз.

— Боже... — прошептала Рикка. — Как красиво...

Перед нами простирались немыслимые просторы центрального ствола, окутанные радужными облаками. Метрах в пятистах под нами они были столь плотными, что походили на громадные комки ваты. Воздух дрожал от теплых потоков воздуха, придавая видневшимся вдали стенам серо-голубой оттенок. Стены же были усеяны уступами, изрезаны уходящими вниз по спирали дорожками и лесами, липнущими к скалам.

На стенах тут и там виднелись причудливые водопады, лившие воду лишь на пару десятков метров вниз — поток обрывался, разбиваясь на мириады капель, и летел уже вверх, увлекаемый ветрами с нижних ярусов.

— Дна совсем не видно, — Рикка боязливо перегнулась за край и посмотрела вниз. — Насколько же она глубокая?

— На километры. Может, пятнадцать, или двадцать, никто не знает. Её делят на ярусы, или горизонты. Говорят... кхм, я читал, что их всего девять, или десять. Но ниже седьмого никто не спускался. Вернее, может и спускались, но обратно никто не вернулся, — я поднял голову и сощурился. — Мы на первом. Видишь? Вон, наверху, торчат края. Мы на глубине примерно одного километра.

Верно, теперь я наконец-то знаю, где мы.

Это нижний край первого яруса. Тысячу лет назад мы уже были здесь вместе с центурией и отрядом "Крылатых дев". Из двухсот богов, спустившихся в Бездну, назад вернулись только семьдесят три.

Значит, за тысячу лет Гелион получил что-то из недр Бездны, иначе Регис не смог бы нас забросить сюда. Артефакт, или реликтовый механизм, что позволяет создавать устойчивый портал. Раньше это было невозможно — Бездна не выпускала попавших в неё так просто. Астральное излучение гасило все попытки построить портал. Лишь в паре мест на первом уровне мощь астрального излучения, идущего из центра Бездны, ослабевала, давая исследователям уйти.

И мы были одинаково далеки от обоих. Если только...

Я подполз ближе к краю и посмотрел вниз. Метрах в шестидесяти под нами виднелся новый слой дороги вниз, напоминавшей широкую винтовую резьбу. Вглубь стен уходили громадные трещины и разломы, перевитые лианами и вьюнами, везде виднелись холмики и торчащие валуны ровной формы, но с такого расстояния я не мог различить деталей.

Оставалось надеяться, что ряды холмиков — это Могильное плато. Там хоронили тех, кто не дожил до подъема. Но от него до портальной площадки на границе второго яруса Бездны было рукой подать. Это — наш шанс, а другого могло и не быть.