Никаких сомнений — уснувший архимаг прилетел на запах разбитого бухлишка.

Глава 15. Грёзы пронзают волю

Шум драки и дикий ор, грохот ударов, столкновение сил… ничто из этого не смогло нарушить богатырский сон волшебника. Зато запах разбитого бухлишка он учуял аж с верхнего этажа. Узнаю старину Парца.

— Па-а-арц! — заорал я во всю мощь легких, желая привлечь внимание старого колдуна. Но тот продолжал дрыхнуть на лету, изредка похрапывая. Не открывая глаз, он старательно огибал учеников Притяжения, направляясь лишь к ему одному ведомой цели… хотя почему только ему одному? Я вот, например, догадывался, что летит чародей скорей всего на запах разбитого бухлишка!

А Славя с очень виноватым видом летела к нам, паря над головами парализованных учеников. Ее странные чары действовали на всех присутствующих, превращая их в безвольные манекены. Причем эта странная магия действовала как на парней, так и на женщин.

В Славю влюблялись все, кто ее видел. Лишь очень немногим удавалось преодолеть воздействие. Эйка и Акира были слишком злые, Пальмистрия — слишком холодной, Акихито — слишком умным.

— Я не могу себя контролировать, — с виноватым видом произнесла Славя, подняв руку над головой. В воздухе материализовался двуручный меч с волнистым лезвием и упал её аккурат в ладонь, — Простите…

Внезапно, выражение её лица резко изменилось. Стало злым и, я бы даже добавил зловещим.

— Тот, кто это сделал со мной, — мрачно произнесла она, злая тень легла на её лице, — Очень дорого заплатит за свою дерзость. Я найду его хоть на краю света и заставлю страдать…

Мои брови сами собой взлетели на лоб. Какая, однако, резкая перемена. От вины и сожаления — к жажде мести.

— Акихито, это все зашло слишком далеко! — неожиданно произнесла Пальмистрия, повернувшись к Акихито, — Славя… я и впрямь чувствую родство с ней. Освободи ее!

— Ей ничего не будет, — проскрипел зубами Акихито, — Я как наложил заклинание, так и сниму его…

— Но она же моя бабушка! — настаивала Пальма, — И, судя по всему, бабушка Батиковых, очень далёкий предок. Мы не имеем право использовать ее как инструмент! Я не разрешаю!

— Пальма, мы уже столько всего сделали! — взмолилась Акира, — Слишком поздно! Назад дороги нет! Вадим нам не простит!

Пальмистрия шагнула к Акихито, Акира преградила ей дорогу. Воздух между девушками опасно наэлектризовался.

Славя тем временем перехватила двуручник обеими руками. Зависнув над нами, она вскинула его высоко над головой. Лезвие меча вспыхнуло ярким светом, неистовые лучи брызнули от клинка в разные стороны. Он как будто накапливал энергию для удара.

— Бегите, глупенькие, — сказала Славя нам с Эйкой, — Вы даже не представляете, как велико мое могущество. Во всем Арсамоне нет никого, кто мог бы выйти против меня один на один.

— Как самоуверенно, — не сдержавшись, хмыкнул я, — Чем выше задерешь нос, тем лучше видно твои сопли.

— Дерзкий мальчишка, — нахмурилась Славя, внимательно разглядывая меня, — Большая часть твоего интерфейса от меня скрыта… это странно. Кто ты такой? Ой… беги! Я нападаю!

Я не успел ответить — Славя, под воздействием Императорского договора, рубанула меня мечом сверху вниз.

Эйка с боевым воплем шваркнула моей тушкой навстречу мечу великанши. Клинок ударил меня в грудь, из места удара в стороны ударили искры и световые лучи. Славя не убирала меч, продолжая давить. На ее лице застыло удивленное выражение.

Мощная ударная волна разошлась в стороны, подхватывая обломки и тушки учеников.

В этот момент в помещение ворвалась охрана во глава с Крысичем, начальником службы безопасности. Ворвалась… чтобы быть снесенной обратно ударной волной, им явно стоит ещё немного подумать над системой безопасности.

Только Парацельс никак не отреагировал на удар. Он даже ухом не повел. Волшебник, продолжая похрапывать, плыл по воздуху прямо к бару, где было множество разбитых бутылок.

Акихито, Пальма и Акира пережили импульс, успев рухнуть на пол. Парацельс проплывал как раз мимо них.

— Вы не подскажете, как пройти в туалет? — спросил волшебник у Акихито, не размыкая глаз.

— Чего? — Акихито приподнял голову, ошарашенно взглянув на волшебника.

— Спасибо, — кивнув, Парацельс как ни в чем ни бывало поплыл дальше.

Славя, поняв, что не в состоянии меня разрубить, отпрыгнула назад и фыркнула, тряхнув кошачьими ушками.

— Как ты, ня, выдержал мой величайший и лучший во вселенной удар? — возмущенно поинтересовалась у меня Славя, — Объяснись, ня, или покусаю!