Катерина взглянула на меня и стала буквально пунцовой. Елена Игоревна же, взглянув на свою дочь, лишь усмехнулась и пояснила:

— Посмотри внимательно, твой ненаглядный Виктор Андреевич — измененный. И это тот редкий случай, когда все изменения пошли ему на пользу. Он действительно несколько месяцев провел в аномалии. У него идеальная фигура. Его сила и скорость зашкаливают, сопротивление магии вообще на каком-то недосягаемом уровне, раз он смог не просто пережить твое слияние с огнем, но и ублажал тебя всю ночь, тоже наслаждаясь твоим телом.

В этот раз до Катерины, кажется, начали доходить слова ее мамы, и она снова посмотрела на меня оценивающе. Но уже акцентируя свое внимание на указанных деталях.

— Так то, что ты мне рассказывал, правда? — и без того большие глаза девушки распахнулись еще шире. Ты действительно победил волколаков, измененного вепря и даже… зубастую слизь?

Я в ответ лишь пожал плечами.

— Прошу прощения леди, но времени осталось мало. Елена Игоревна. Студентам еще на занятия нужно.

— Хорошо, хорошо. Я не против. Виктор Андреевич выкладывайте ваши трофеи.

— Ванадий Павлович, — я могу сам решать, кому и что продавать из моих трофеев? — поинтересовался я у ректора.

— Конечно. Это ваши трофеи и вы вольны делать с ними то, что пожелаете. В рамках закона разумеется.

— Но учтите, что род Фроловых вам предложит больше денег. Нас очень интересуют редкие трофеи из аномалий.

— Я это учту, Елена Игоревна. Но сначала, я хочу предложить академии вот это, — я порылся в одном из рюкзаков и достал три склянки с наиболее качественными порошками и поставил их на стол перед ректором.

Ванадий Павлович достал из стола набор реагентов и насыпал по небольшому количеству порошка в отдельную пустую склянку и долил в каждую какую-то жидкость. Затем, закрыл каждую и потряс. Во всех трех склянках жидкость сменила цвет на свой, но все три стали кислотно-яркие.

— Сколько вы хотите за это? — тут же оживилась мама Кати.

— Мне нужен отдельный стол в столовой на все время моего обучения в этой академии, — глядя в глаза ректору, назвал я свою цену.

Тот включил огромный телевизор, что висел на стене напротив, затем переключил на канал, который транслировал экран его рабочего компьютера, запустил какую-то программу и на телевизоре отобразился подробный план столовой.

— Где вы хотите, чтобы размещался ваш стол?

Я подошел и внимательно осмотрел план.

— Где-то вот здесь, — я указал небольшой закуток, рядом с одним из столов.

Ректор нажал несколько клавиш, несколько раз щелкнул мышкой, и программа предложила несколько вариантов новой расстановки столов. И в каждом из вариантов мой небольшой столик располагался отдельно от остальных. Выбрав наиболее оптимальный вариант, старик отправил новый план завхозу.

— После того, как мы здесь закончим, зайдите к завхозу и выберите себе стол. Он уже в курсе, — ответил ректор и по-хозяйски сгреб три, выставленных мной, склянки с порошками.

Я повернулся к Фроловым и заметил, как они обе расплылись в улыбке. Оценили, значит, то, что я только что сделал.

— А вот это я готов выставить на продажу, — сказал я и принялся выкладывать все, кроме шкуры вепря. Ее я просто вынул, чтобы добраться до того, что находилось под ней.

— А вепря ты и правда скинуло в яму? — поинтересовалась Катя.

— Правда. Только эта падла мне все колья переломала. Пришлось спрыгивать вниз и валить ее кинжалами через глаза.

Катерина от удивления раскрыла рот, а ее мама, довольная тем, что сумела доказать дочке свою правоту. Принялась осматривать то, что я выложил.

— Стоп! Это что, ядро зубастой слизи? — удивился ректор.

— Да. Но вы же знали про нее, — ответил я. Сильно сомневаюсь, что хоть кто-то сможет пронести на территорию академии то, о чем вы не знаете.

— Дело не в этом. Оно ведь живое!

Я развернул тряпицу, в которую было замотано ядро, и увидел, что изнутри она пропиталась черной слизью, а на месте единственного отверстия начало отрастать глотка.

— Действительно. Живучая скотинка оказалась. Сейчас я ее добью.

— Не надо! — в голос заорали ректор с Еленой Игоревной.

— Ладно, как скажете.

— Даю за него двести пятьдесят тысяч, — предложил ректор, а у меня мысленно отвисла челюсть. СКОЛЬКО???!!! Да если бы я знал, сколько это ядро стоит, я бы только за этими зубастыми тварями и охотился бы! Но внешне виду я не подал.

— И не стыдно вам Ванадий Павлович? Столько мертвое ядро стоит, причем, куда меньшего размера. Виктор Андреевич, мальчик мой, предлагаю тебе за него четыреста тысяч.

Я слегка ухмыльнулся, мол, я вам, конечно, благодарен, но мне наверняка за нее предложат куда больше, выстави я ее на аукцион. А внутри у меня бушевала буря. Я о таких деньжищах даже не мечтал, да такое количество бабла решает все мои финансовые проблемы на этот год. Только бы не вспугнуть.