— Нужно допросить выживших. Трое-четверо на поле боя точно лишь ранены. — прокомментировал я. — Выяснить кто и откуда. Покушение на цесаревича, то есть меня, это прямой повод для войны.

— Проблема только в том, что это граждане нашей империи. — фыркнула Мария. — Тебе-бы плотнее разобраться в народах что ее населяют. Это пшеки.

— Да, доспех очень характерный. — кивнул Петр. — Вот только непонятно откуда у них взялись деньги на вооружение в таком объеме. Но звоночек неприятный… кажется после бала дебютанток придется взяться за Варшаву всерьез.

— Что вы к нему так привязались? — не понимающе посмотрел я на Морозовых. — Ну бал и бал, ну покажут молодых невест…

— Ох, дорогой, как же тебе повезло, что у тебя есть я. — прижавшись ко мне рассмеялась Мальвина, но на полуслове схватилась за голову, зажмурившись.

— Пойдем, ка в лазарет, нужно убрать остатки крови и наложить повязку. — решил я. — Куда идти?

— Я провожу, ваше высочество. — сказал уже знакомый секретарь Гриня, и Петр махнул рукой, отпуская нас. — Честно сказать, ваше высочество, я удивлен что реакционеры из Польши решились на такие агрессивные действия. Жизнь в том регионе не слишком тяжела. Больше того, если сравнивать с остальными губерниями, тем же Уралом, и климат, и уровень жизни куда лучше именно в Варшаве.

— Пока я не слишком разбираюсь в национальной политике, все же Российская империя — наднациональное государство, не дробящееся по народностям. — ответил я пожав плечами и заметил как щека Грини едва заметно дернулась. — Не понимаю проблемы, в той же германии, если мне не изменяет память, проживает более ста народностей со своими диалектами, во франции — более двадцати.

— Россия завоеватель. — покачал головой секретарь. — Сложись история чуть иначе, и на всей восточной Европе правила бы Речь Посполитая.

— К счастью, мы этого никогда не узнаем. Как не узнаем и того, что было бы в случае победы Рейха во второй мировой. Можем только фантазировать на эту тему. — усмехнулся я, но в этот раз Гриня кивнул, вежливо улыбаясь. — При императорском дворе много дворян из Варшавы?

— Достаточно, как и с любой губернии. — ответил секретарь. — Наследники бывшего правящего рода, несколько представителей Сейма…

— Им разрешили сохранить свою структуру управления? — удивленно посмотрел я на Гриню. — Разве это не опасно?

— Как и сказал отец — элита, всегда элита. — вмешалась в разговор Мальвина. — С ней можно договориться и уже она ведет народные массы и выражает их чаянья. А даже если и не выражает, за десять — двадцать лет можно с помощью телевиденья, газет и сети любого настроить против вчерашнего союзника или наоборот, примирить с врагом. Запретить на местном уровне одну идеологию, закрывать глаза на проявление другой, и вот новое поколение, выросшее в своем информационном вакууме, будет уже ненавидеть то, чем восхищались и обожали их родители.

— К жителям бывшей Польши это не относится. — тут же возразил Гриня. — Они никогда не забывали о великом прошлом своей страны.

— И снова мы возвращаемся к вопросу почему не разогнали к чертям сейм. — повторил я. — Обезглавить, убрать старую аристократию, оставить только смешанные рода, в которых главенствует русская линия.

— Вы еще скажите передать предприятия и земли от аристократов — рабочим и крестьянам. — усмехнулся секретарь.

— И что они с ними делать будут? — легко ответил я, не поддавшись на явную провокацию. — И заводы и земля должны принадлежать государству. А оно уже обеспечивать всех работой и достойным уровнем жизни.

— Это… несколько радикально, не считаете? — удивленно посмотрел на меня Гриня. — К тому же, государству… или государю?

— Государству. — жестко ответил я. — У государя, как и у князей и прочих аристократов, есть кое-что, что легко позволяет купировать все вредные вопросы.

— Сила резонанса. — понимающе кивнул Гриня. — Но как же технологии? Рано или поздно появится оружие способное сопротивляться и даже противостоять природным особенностям одаренных. Да что там, уже появилось, теракт в дворянском собрании тому яркое подтверждение.

— А сегодня четверо не самых сильных одарённых сдерживали атаки артиллерийского фрегата, находясь без брони и поддержки. — усмехнулся я. — И с каждым поколением у дарников появляется все больше силы и возможностей. Мы тоже прогрессируем, не только технологии.

— Это верно. — улыбнулся секретарь. — Одаренные становятся сильнее. Жаль не только в Российской империи. А теперь, после падения ордена Асклепия в большинстве стран, рождаемость дарников может сильно вырасти.

— Ох мужчины. Вам бы о рождаемости говорить. — поморщилась Мария. — Будто вы что-то в этом смыслите. К тому же, у нас есть Тунгус, с чем с чем, а с одаренными у России в ближайшее время никаких проблем не будет. К слову, слышала Германия собиралась создать свою зону на территории бывшей Польши, да ей помешали.