— Каждое утро начинается с пробежки, — говорил Марат перед строем. — С утра вы бежите длинную дистанцию. Днем вы бежите короткие дистанции. Перед ужином вы бежите с препятствиями или утяжелением. И вы постоянно будете стрелять. Пробегая мимо мишеней. Лежа, с колена, в строю, отступая, нападая — вы стреляете. Настоящими патронами, настоящими пулями. Слава богу, у этого пистолета автоматические предохранители, и отстрелить себе яйца вы не сможете. Тем более у вас их пока и нет.

Обрывая жестом назревающие смешки, Марат продолжал:

— Вы встаете с оружием. Вы едите с оружием. Даже умываться вы будете одной лапкой, как кошки, а в другой будете держать ствол. С левой руки вы будете стрелять также метко, как и с правой. Два дня мы, считай… потеряли. Эти семь дней вы будет бегать и стрелять. На десятый день как мы здесь, и это проверено многочисленными теоретиками и практиками — подразделение набирает максимальный пик формы. Тогда мы двинемся в путь, и преодолеем за две недели триста километров. Это не так просто, даже налегке. Поэтому сейчас… Всем! Разобрать оружие и амуницию, — Марат указал на брезент за собой, на котором лежали пистолеты в кобурах на поясных ремнях.

После десяти минут веселого беспорядка, женщины опять выстроились в неровную полумесячную шеренгу. Марат поднял руку, призывая к вниманию.

— Слушать меня! Целый круг вокруг этого инкубатора! Кто вздумает отлынивать — получит настоящий, полноценный пинок по своей жирной, или тощей жопе! За мной бегом, марш!

Через полчаса он снова командовал:

— Первый, десятый и двадцатый десятки сегодня будут копать сортиры. Это обычные ямы, над ними необходимо будет поставить шалаши, я покажу как… Лопаты — вот здесь! Второй, двенадцатый и двадцать второй десятки — делают вон из тех деревьев, — Марат указал рукой, из которых именно. — …делают чурбаки, как для дров, но немного короче. Пилы и топоры я выдам. Чурбаки вечером должны быть вот здесь! — Марат топнул ногой.

— Третий, четвертый и тринадцатый десятки — в палатку, на кухню, готовить всем жрать обед. А также — ужин. Четвертый, пятый и четырнадцатый! Готовятся завтра всех кормить завтраком, обедом и ужином. Остальные! Сейчас займутся сбором останков, и закопаем их подальше… После похорон остальные собираются вон у тех у камней, и начинаем огневую подготовку.

Уже на второй день целенаправленных тренировок все было гораздо проще. А на третий он практически не повышал голос. Правда, пару поджопников ему все таки пришлось выдать. По лицам окружающих понял — да, больно… поучительно, но не обидно. Никто не отлынивал, особенно от стрельбы. Выявился десяток способных очень прилично стрелять из винтовок. У них Марат оставил для пистолета только одну дополнительную обойму (остальные носили десяток) и раздал снайперские винтовки, кому какая приглянулась. Большинство, конечно, выбрали малый калибр 5,56 или 5,45, но четверо взяли трехлинейные пушки, а одна, с позывным «товарищ Штанга» (которая в прошлом была реальным кандидатом в мастера спорта по тяжелой атлетике) — выбрала аж полудюймовый десятизарядный Баррет. Марат только крякнул с одобрением.

Самое интересное — у большинства пришлось забрать обратно кобуру. Оказалось, что самое быстрое время выхвата оружия у женщин достигается, если они достают его из обычной дамской сумочки, перекинутой через плечо. Феномен? Вряд ли, скорее многолетняя привычка. Любая кобура — на поясе, на груди, под мышкой, открытая, с зажимом… абсолютно любая — пасовала перед раскрытой дамской сумочкой на боку. Доля секунды, даже не десятая, а тысячная, одно-единственное легкое, монолитное движение — и вот уже стрелок с накрашенными губами, изящно откинув прядь волос назад выпускает пулю за пулей в мишень.

Марат думал, что с волосами будет проблема. Дело в том, что большинство его «курсантов» прически носили как минимум до плеч, а некоторые и до пояса. На третий день обучения, после обеда он вновь собрал всех в строй, который называл ВВМ — «Все вокруг меня», зная, что это самый удобный формат общения с бойцами, не важно опытные они, или совсем еще зеленые.

Начал издалека:

— Бойцы, все ли видели у меня привратницу, в теле которой я разгуливал перед вами, пока рука отрастала? Все ли обратили внимание на нее? Да-да, персонаж из древнейшей, но до сих пор известной молодежной сопледавилки. Вампирша Элис Каллен в исполнении актрисы Эшли Грин. Как думаете, почему она именно такая? Почему я выбрал для нее такую внешность? Желтые глаза, аккуратный носик, изящество в каждой черте? — девушки вокруг снова улыбались. Все-таки нравилось Марату когда они улыбаются — что все вместе, что каждая по отдельности.

— Классные сиськи? — подсказал вдруг кто-то.

— Нет, я выбрал такой образ из-за ее прически, — продолжал Марат не замечая шутки. — Волосы не длинней четырех пальцев, — он продемонстрировал на себе, сколько это. И пояснял дальше:

— До бровей пусть дотягиваются. Дальше — ни в коем случае. Рассказать вам парочку историй, как раньше в древности мужчины проигрывали бои, битвы и даже войны? Когда военачальник бородой или косой до смерти запутывался в лесу во время атаки? Итак…

Он ожидал беспокойства, и даже недовольства, а может быть и истерик после этих слов, уже вроде понятно, куда он ведет, но вокруг царило каменное сосредоточенное молчание.

— Итак, — повторил он. — У меня есть ножницы. Есть бритвы. Есть хорошие ножи. Вот они, в этом свертке. Ровно через три часа жду всех, аккуратно подстриженных, для проверки, здесь, на этом же месте. Обнаружу, у кого волосы лезут в глаза, хоть с макушки, хоть с висков — тот будет подстрижен мной собственноручно, ножом, уж как получится, и я не шучу.

— А совсем «налысо» можно? — вдруг спросила одна из седьмого десятка.

— Это было бы идеально. Были бы вы мужиками, так бы и ходили все лысые, — проворчал Марат. — Задание ясно?