Рванул к лестнице и, перепрыгивая через три ступеньки, взлетел на второй этаж. Там увидел нужную дверь и, нажимая ручку, одновременно ударил ее плечом. Хрен там. Она даже не шелохнулась. Попробовал еще раз — результат тот же. Тем временем снизу послышались шаги.

Твою мать! Я бросился к двери в свою комнату, и она оказалась открытой. Забежал, заперся изнутри и осмотрелся. Моя детская одежда, куча книг, тетрадей и несколько игрушек.

Дверь сотрясло от тяжелого удара, и, замок, не выдержав, вылетел.

Я перепрыгнул через кровать.

— Ярослав, стой! Что это?..

Настя указала на большого белого плюшевого бегемота, которого я держал в руках.

Когда ей было пять, она случайно разбила мою любимую машину на пульте управления. Я плакал несколько часов, а она, видя мои переживания, подарила мне своего любимого бегемота. Сразу я этого не оценил, но спустя годы осознал, чего это стоило маленькой девочке.

— Настюш, возьми его, — я шагнул навстречу сестренке и протянул ей игрушку.

— Он твой, — она замотала головой и сделала шаг назад. — Ты говорил, что он стал твоей любимой игрушкой.

— Так и есть, маленькая, это моя любимая игрушка, — я сделал еще шаг вперед. — Когда ты умерла, я говорил с ней часами. О тебе. Я хочу, чтобы она вернулась к тебе.

— Нет! — она отступила и уперлась спиной в дверной косяк. — Пока он с тобой, ты меня не забудешь!

— В реальном мире я его уже потерял, — я подошел к ней вплотную. — Но я никогда не забуду тебя. Ты навсегда в самом центре моего сердца. Вместе с мамой и папой. Возьми его, пожалуйста, и прости меня.

По щекам сестры текли слезы, и она, не отрываясь, смотрела мне в глаза.

— Я люблю тебя, Ярка, — она медленно подняла руки и взяла бегемота.

— А я тебя, Настюш.

Дом вздрогнул и рассыпался в пыль, а я с высоты нескольких метров упал на землю.

— Ну чего ты там застрял?! — Влад, развалившись в кресле, махал мне рукой. — Давай быстрее, мясо остывает.

— Я бы тех монстров за две минуты раскатал, — заржал сидящий рядом Колян и наполнил рюмки.

Друзья сидели возле домика за накрытым обычной дачной закусью столом. Овощи, зелень, хлеб, дымящаяся вареная картошка в глубокой миске и только что снятый с мангала шашлык на шампурах. Но не еда и интерьер вызвали самое большое удивление. А сами ребята. Вернее, уже взрослые сорокапятилетние мужики. Владик набрал килограммов десять, и на его затылке появилась серьезная залысина. Колян же нажрал все двадцать, и его виски тронула седина.

— За встречу! — провозгласил Шизоид.

— Ага, давно не виделись! — я усмехнулся, уселся в свободное кресло и поднял свою рюмку. — Вы-то что хотите мне сказать?

Я выпил и, схватив шампур, вцепился зубами в сочное мясо.

— Да что, пожить спокойно надо! — Молот, а вернее теперь уже кувалда, последовал моему примеру и тоже взялся за мясо. — Это ты там у себя в хранилище сидишь, бухаешь, а мы только и делаем, что монстров херачим круглосуточно…

— Папа! — из дома выскочил мальчуган пяти лет и бросился к Коляну. — Там Вика мне телефон не дает.

— На, — «папа» протянул пацану свой телефон, легонько подтолкнул его в сторону дома, а потом снова повернулся ко мне. — Опять же, детишек завести до того, как сдохнуть.

— А мама кто? — не сдержал любопытства я.

— Да какая разница, — отмахнулся друг. — Любая. Главное, что спокойная жизнь…

— Да хорош, — я засмеялся и сам наполнил рюмки. — Я понимаю Настя, родители. Они умерли, да и не бойцы. Но вы-то куда? Давай жахнем. За здравый смысл.

Мы чокнулись и выпили, на время, пока закусывали, над столом повисла тишина.

— Ужас, слушай… — начал было Влад, но я его перебил.

— Не, в жопу. Давайте вы сразу покажете артефакт, который я должен вам подарить, чтобы вы исчезли…

— Может, ты с нами ящик водки должен выпить! — заржал Колян.

— Ну тащи ящик тогда, — усмехнулся я. — Чем раньше я тут закончу, тем раньше вернусь, и мы встретимся в реальном мире, который вам обоим нравится. И где уже совсем скоро сможем позволить себе нормально погулять… Вон у Влада на свадьбе хотя бы.

— Один раз, — вздохнул Шизоид и обвел рукой стол, дом и участок. — А там все время так будет.

— И на какой день надоест? На пятый? На двадцатый? А прикинь, что будет на трехсотый?